— Понимаю, — одобрительно говорил старик.
— И вот, я долго болела, — девочка зевнула, широко раскрыв рот, но не успела прикрыться и снова опустив голову извинилась, — простите.
— Ничего, — отвечал старик, — и тоже показательно зевнул, не прикрывшись. — Ногами я, конечно, болтать не буду под столом, — и, решив не перебивать рассказ, извинившись, попросил её продолжить.
— Я один раз заметила, что если мне в нос попадает вода, она может из уха вытекать, — она говорила об этом смущённо, на столько, на сколько способны дети, что вызвало у старика добрую улыбку. — Вот и решила показать подругам. Удивить. Только наоборот.
— Это как? — уточнял старик.
— В ухо если налить воды, она потечёт через нос.
— Хех, — от улыбки старик даже прищурился.
— Это вам смешно сейчас, а у меня кровь носом пошла, когда я это делала, — говорила она с обидой в голосе.
Она облокотилась руками на стол, опустила голову и заплакала.
— Ну-ну, — привстал старик и начал гладить рукой девочку по голове, — что ты расстроилась так?
— А потом меня увидели солдаты, наряженные как на маскараде, иностранные наёмники, — всхлипывая говорила она, — во двор забежали.
— А дальше?
— Я так сильно напугалась, — она опустила голову и начала потихоньку всхлипывать, потом и вовсе замолчала, а когда подняла голову, на её детских щеках виднелись широкие дорожки слёз. — Один из солдат схватил меня за шею.
— А это точно были солдаты? — с интересом спрашивал старик?
— Они были одеты как бездомные попрошайки, только во всём новом, цветном и ярком. Каждый в своё.
— Значит это были наёмники короля, — уточнил старик для себя, но произнёс это вслух.
— От них так воняло и они были пьяные.
— Да, кстати, — старик повернулся и посмотрел в дальний конец дома, где возле печи стоял едва видимый в темноте стул с вещами, — твоё платье, наверно, уже высохло.
— Спасибо дедушка, — и девочка поправила широкую простыню в которую была закутана.
Она уже вполне согрелась и чуть распахнула в стороны полы широкого полотнища.
Девочка уже совсем почти перестала плакать и продолжила:
— Так вот эти солдаты, а особенно один из них, так сильно схватил меня, что потемнело в глазах. Вот, — с обидой говорила девочка и показала на большой, чёрный синяк на своей тонкой шее.
— А что было дальше?
— Всё просто, — она снова заболтала ногами под столом, — у нас речка течёт рядом с домом, они меня туда и отвели.
— Какие сволочи.
— Ага, — вторила старику девочка, — бросили в воду и кричали, что я ведьмино отродье и что меня надо наказать, что я кровью плююсь и такие как я испортили урожай и коровки кругом умирают — тоже я. Хотя наша живая коровка, ещё и с молоком!
Голос её уже не был таким детским, старик в миг увидел повзрослевшие глаза, но это не напугало его, он понял, какое влияние на неё оказал этот случай.
— А родители? — снова уточнял старик детали.
— Были в поле, — и она потянулась за кружкой.
Старик накрыл кружку ладонью и не дал девочке подвинуть её ближе к себе.
— Ты хочешь пить? — спросил он ласково, чтобы не обидеть девочку своим поступком.
— Да, — робко ответила она и собиралась было убрать руку от кружки, но старик взглядом показал, что намерения его иные и это явно не запрет.
Старик посмотрел ей в глаза и задал вопрос:
— Что ты хочешь выпить?
— Мне всегда нравился мамин квас… — она замялась, — но у вас явно такого нет. Мне хоть бы воды…
Старик поднял руку и улыбнувшись, подмигнул девочке одним глазом.
— Пей.
Девочка притянула кружку к себе, осторожно, предварительно наклонив, посмотрела в неё и понюхала содержимое большой, деревянной кружки, похожей на бочку с ручкой, только в миниатюре.
Сделав несколько глотков, набрав грудью воздух, принялась пить содержимое до дна.
Закончив, она вытерла губы рукавом и довольным голосом произнесла:
— Точь-в-точь как у мамы.
— Ещё бы.
— А как вы угадали, что я люблю квас? — девочка снова улыбнулась.
— Ты сама мне сказала, только что.
— Ну ладно, — дорожки от слёз окончательно высохли.
Так они сидели и смотрели друг на друга, пока девочка, пару раз хлопнув своими большими ресницами, не спросила: