───────
Я понимаю, что у меня довольно хорошая репутация в авиации, особенно в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где 747-й самолет сделал так много для многих стран. Если это так, то это исключительно результат помощи заказчикам по всему миру в решении их уникальных эксплуатационных задач.
Спешу добавить, что я не являюсь образцом добродетели. В прошлом, например, бывали случаи, когда я немного вспыливал в компании Boeing или при общении с компаниями, поставляющими детали для наших лайнеров. Бывало, что я повышал голос, но делал это расчетливо и для эффекта. Не в моем характере выходить из себя.
Бывшие коллеги запомнили меня за стиль управления, в котором использовался юмор. Я мог сказать: "Если ты не закончишь это к завтрашнему дню, я переведу тебя в Бангладеш!" или в шутку предложить переехать подальше от Сиэтла. А если я проходил мимо офиса трудолюбивого продавца "Боинга", работающего за полночь, я мог заглянуть в дверь и сказать: "Почему вы не продаете самолеты "Боинг"? В Сиэтле нет авиакомпаний!".
Все это было в шутку и, как правило, хорошо воспринималось. Это результат того, что я рос одним из пяти братьев и сестер, и все они любили подтрунивать друг над другом.
Больше всего я благодарен Boeing за поддержку и хороший моральный дух моих подчиненных на протяжении десятилетий. Я позволял своим людям бегать с мячом и не забывал воздавать должное. Я также стремился к хорошему общению. В программе 747 я принимал решения сам - я не сторонник консенсуса, - но обычно я делал это только после того, как выслушивал всех непредвзято.
───────
В 1985 году я узнал, что стану одним из избранных американцев, получивших Национальную медаль США в области технологий. Президент Рональд Рейган вручит ее нам на церемонии в Белом доме. Это была большая честь. Нэнси сопровождала меня в Вашингтон.
Перед началом церемонии в Восточном крыле сотрудники Белого дома объяснили, что мы, награжденные, должны делать, когда президент назовет наши имена. Они показали нам отпечатки ног на ковре и велели встать прямо там, чтобы можно было сфотографировать вручение медали и рукопожатие.
Министр торговли произнес короткую речь, после чего вошел президент и поднялся на помост. Сидя в зале, я предполагал, что медали будут вручаться в алфавитном порядке и меня назовут одним из последних. Меня застало врасплох, когда мое имя назвали первым. Я встал, преодолел несколько ступенек и прошелся по помосту.
Рейган наклонился вперед и тихо проговорил мне на ухо. Затем он сердечно пожал мне руку и вручил медаль. Остальные лауреаты получили медали и рукопожатия, но без слов. Мне было щекотно наблюдать, как они толпились вокруг после церемонии, сгорающие от любопытства. Что сказал мне президент, хотели они знать?
Я думал о том, чтобы сохранить это в тайне или что-нибудь придумать, но честность взяла верх. "Он не знал, что нам рассказали о следах ног, - объяснил я, - поэтому сказал: "Джо, продолжай стоять здесь". "
По сей день я сожалею, что не заставил всех задуматься о том, что президент Соединенных Штатов рассказал мне в частном порядке.
13
.
Катастрофа
«
Челленджер
»
Возвращаясь из короткого отпуска на Гавайях в начале 1986 года, я со смешанными чувствами размышлял о том, что мне осталось проработать в Boeing всего три месяца. В марте мне исполнится 65 лет - возраст, в котором компания ожидает, что ее руководители передадут бразды правления молодым.
28 января 1986 года был мой первый день после отпуска. Чуть позже девяти утра в офис вошла моя секретарша. "Челленджер" взорвался", - объявила она, затаив дыхание. Канадский бизнес-джет назывался "Челленджер", и я подумал, что она говорит об авиакатастрофе. "Нет, - сказала она, - я имею в виду космический шаттл "Челленджер"!
Она включила телевизор, и мы посмотрели повтор запуска шаттла и последующего взрыва. "Какая ужасная трагедия, - вспоминаю я. "Это действительно отбросит космическую программу назад".
Это был первый случай, когда Соединенные Штаты потеряли астронавта в полете. Поскольку космический корабль был так основательно разрушен, я думал, что разгадать эту загадку будет невозможно. В сравнении с этим расследование аварий в коммерческой авиации казалось простым.
Вечером дома я обсудил с Нэнси шокирующее событие дня. "На мою долю выпало много проблем, - сказал я ей, - но не таких. Я рада, что мне не придется об этом беспокоиться".
Вскоре после этого зазвонил телефон. Это был Белый дом, и звонивший объяснил, что президент Рональд Рейган создает комиссию по расследованию аварии. Он хотел бы, чтобы я вошел в эту комиссию. Не желаю ли я принять участие?