Это была жаркая, липкая, грязная работа для всех нас, кроме Боба, который был слишком мал, чтобы быть полезным. Но как бы ни махали топорами мои старшие братья, я чувствовал, что мне приходится хуже всех, потому что при перетаскивании дров у меня неизбежно появлялись бесчисленные щепки, или занозы, как их называют в других частях страны. У меня были занозы по всей ладони и по внутренней стороне рук. Они были очень болезненными и делали меня совершенно несчастным, особенно те, которые я не мог вырвать пинцетом.
Моя мама была прекрасным кулинаром и почти никогда не покупала ничего в соседнем продуктовом магазине. Вместо этого каждые выходные мы садились в наш четырехдверный "Крайслер" и отправлялись в Рэйвенсдейл, где навещали друзей. Мы возвращались из деревни, нагруженные деревянными ящиками со свежайшим горохом, кукурузой, фасолью, огурцами, грушами, яблоками, вишнями, клубникой, малиной и всеми видами вкуснейших продуктов, которые только можно себе представить.
Изначально Chrysler был зеленым, но со временем выцвел до светло-оливкового цвета. Я хорошо помню его, потому что это был наш первый семейный автомобиль. Мой отец никогда раньше не владел автомобилем, поэтому дилеру пришлось показать ему, как им управлять. Отец хорошо освоил управление, но ему было трудно не забыть открыть дверь гаража, прежде чем выехать из него.
Он работал так долго, что часто бывало совсем темно, когда он отправлялся на работу. Он заезжал в гараж с заднего хода, заводил машину, переключал задний ход, давил на газ и вылетал через гаражную дверь с грохотом, от которого перебудила половину соседей.
Такое случалось несколько раз, и каждый раз меня это забавляло. Сегодня я понимаю, как тяжело мой отец работал для нас. Думаю, он был поглощен заботами и, возможно, не высыпался. После третьей или четвертой аварии отца гаражные ворота выглядели просто ужасно. Вин занимался ремонтом, а я помогал, но мы не были плотниками, так что это была настоящая работа на скорую руку.
Благодаря папиному бизнесу у нас, Саттеров, были отличные куски мяса в дополнение ко всем свежим фруктам и овощам, которые мы привозили из Рейвенсдейла. А благодаря папиному побочному бизнесу у нас также были яйца и масло. Как гласила поговорка, "мы хорошо питались". Это не всегда было верно для всех жителей района, особенно после наступления депрессии, поэтому мы считали себя очень удачливыми.
Иногда я оставался один в Рейвенсдейле, проводя долгие дни, исследуя водораздел реки Сидар и наслаждаясь пребыванием в деревне. Здесь не было городских фонарей, поэтому в безлунные ночи небо было похоже на черный бархат, усыпанный звездами и алмазной пылью Млечного Пути. Штат Вашингтон находится так далеко на севере, что я также наблюдал волшебные проявления северного сияния.
Я спал на подстилке из сена и соломы в сарае, когда гостил в Рейвенсдейле. Я засыпал, слыша вздох ветра в деревьях. Иногда ночью меня будили отдаленные крики сов или стук дождя по черепице сарая. Эти посещения привили мне глубокую и неизменную любовь к природе.
Вернувшись в Сиэтл, я проводил ленивые летние дни, играя в бейсбол, тачбол, футбол и даже баскетбол, когда нам удавалось сымпровизировать обручи. Мы с Лу играли с другими детьми в нашем районе, где жили "синие воротнички", многие из которых были детьми рабочих завода Boeing. Парков поблизости не было, мы играли на пустых участках или на улице.
Однажды я подбросил новенький футбольный мяч в воздух так высоко, как только мог. Он полетел почти прямо вниз и напоролся на колышек на декоративной кованой ограде нашего соседа. Мяч мгновенно взорвался, разлетевшись на мелкие кусочки. Он принадлежал Джорджу Зиппу и пяти его братьям по соседству, и они были очень злы из-за этого. Ни у кого из нас не было денег на замену мяча, так что этот несчастный случай фактически положил конец нашим футбольным играм.
Иногда мы ездили на общественном транспорте к озеру Вашингтон и купались. В то время в Сиэтле не было городских автобусов, только система побитых трамваев. Мы ехали по 6-й линии, которая начиналась в Джорджтауне под Бикон-Хиллом и проходила по ровной местности. Трамваи так сильно раскачивались, что можно было поклясться, что они соскочат с рельсов. Повороты были особенно сложными, потому что земля была выровнена, чтобы сделать ее плоской, и грязь, использованная в качестве наполнителя, все еще оседала. Это была дикая поездка!
В те времена мы часто сами собирали игрушки и придумывали игры. Одна из таких импровизированных забав принесла мне первую и единственную встречу с законом. Мне тогда было 9 или 10 лет. Мы с друзьями каким-то образом завладели огромной старой шиной от грузовика. Затащив ее на вершину наклонной улицы, мы по очереди забирались внутрь и катились вниз.