Все шло хорошо, пока я, почувствовав себя наглым, не заставил это чертово колесо катиться слишком быстро. Я вовремя отскочил и увидел, как оно налетело на кочку, перепрыгнуло баррикаду в конце улицы и скрылось из виду. В ужасе я вспомнил, что прямо под ним находится местное предприятие Olympic Foundry. Мгновение спустя я с ужасом услышал отзвуки разбивающегося дерева и осыпающихся окон.
Полиция сразу же явилась на расследование, и мы признались в случившемся. Когда вечером отец вернулся домой, мне пришлось рассказать об этом и ему. Хотя он, конечно, не был в восторге от того, что я сделал, он очень гордился мной за то, что я рассказал правду.
Через три или четыре дня папа отвез меня в городской суд. Там мы увидели судью, чьи атрибуты зала суда и властный вид настолько напугали нас с друзьями, что мы не могли понять его странного поведения. Сегодня я понимаю, что судья просто очень старался не рассмеяться над нашей историей. Я решил, что одного столкновения с законом достаточно, и решил быть более осторожным.
Единственный раз, когда я попал в беду, был в Сент-Джордже, маленькой католической школе, которую мы посещали. Нашими учителями были монахини. Нашим директором была сестра Мэри Элис. Ее мы особенно боялись. Она и ее сотрудники били нас по костяшкам пальцев.
В шестом классе за мной сидел ученик, чья фамилия была Спердутти. Однажды ему, видимо, стало скучно, потому что он начал тыкать меня в спину ластиком своего карандаша. Я пытался не обращать на это внимания, но он продолжал тыкать, поэтому я повернулся и приказал ему прекратить это. Сестра, которая вела урок, отругала нас обоих за нарушение порядка.
Я думал, что вопрос решен, но через несколько минут Спердутти совершил невероятное. Реагируя на очередной сильный удар в ребра, я сжал кулак и крутанулся на месте. Я хотел только столкнуться с ним, но случайно поймал его как раз в тот момент, когда он наклонился вперед, чтобы снова ударить меня. Мой кулак угодил ему в лицо, и я едва не отправил его в нокаут.
Они отвели нас в кабинет директора, что для нас обоих было хуже смерти. Каким-то образом мы выжили, хотя для меня это было гораздо хуже, чем встреча с тем судьей. В последующие дни фингал под глазом Спердутти - настоящий синяк, который прошел свой путь - напоминал мне о моем проступке.
Панки, наш семейный пес, казалось, ничуть не обижался на меня за мое беззаконие. Черно-белая дворняга, на самом деле он принадлежал моей матери и всегда ходил за ней в магазин. Сотни раз его просто не успевали сбить, потому что он так и не научился смотреть, прежде чем переходить улицу. В те времена собаки свободно бегали по улицам; в нашем районе никто не пользовался поводками.
Вин, Лу, Боб и я любили играть с Фанки, который был неутомимо весел и всегда готов ко всему. Любимой игрой для нас, детей, было гонять Фанки по кварталу. Конечно, он был таким быстрым, что нам приходилось давать себе фору.
Для этого один из нас держал Панки, а другой бежал в конец квартала. Собака изнывала от нетерпения, все ее конечности напрягались в настоятельном желании следовать за ней. Как только бегун огибал угол, мы отпускали Панки, и он пускался в погоню.
Как мы ни старались, но никто из нас не успевал пройти весь квартал, прежде чем Фанки догонял нас. Все изменилось в один холодный и сырой зимний день, когда мама нарядила Панки в маленький свитер, который она для него связала. Он был белым с черной отделкой и выглядел довольно нарядно. Лу начал игру, забежав за угол, а Панки бросился за ним, но когда Лу появился с другой стороны, собаки уже не было видно.
Мы вернулись назад в тревоге и обнаружили, что он выглядит так, будто только что прошел через горнило. Он устал и больше не носил этот свитер. В недоумении мы отправились дальше и наконец нашли его разорванные останки на пустом участке в дальнем углу квартала.
Теперь мы знали правду! Панки обходил нас, проскальзывая под забором и срезая через угловой участок. Однако на этот раз его свитер зацепился за забор. Попав в ловушку, он выпутался, сильно дернув зубами, о чем свидетельствовали клочья шерсти, разбросанные повсюду.
───────
Из нашего района, расположенного на вершине холма, открывался захватывающий вид на гору Рейнир и Каскады на востоке, а также на Пьюджет-Саунд и Олимпийский полуостров на западе. Кроме того, с него открывался вид на индустриальные равнины, расположенные недалеко от залива Эллиотт, части Пьюджет-Саунда, выходящей на берег Сиэтла. Самым интересным на этих равнинных землях была крошечная авиастроительная компания "Боинг".