А ставцы и блюда, и ложки, и братины, и ковши, и всякие сосуды лучшие — серебряные, оловянные, деревянные — держать под замком и в надежном месте. Будут ли гости или праздник наступит — для добрых людей вынимать к столу. А после застолья пересмотреть, перемыть, пересчитать и снова укрыть под замком. Повседневную же посуду хранить, как описано выше.
А в избе и стены и лавки, пол и окна, и двери, и скамьи, и в сенях, и на крыльце точно так же все вымыть и вытереть и вымести, и выскрести, и всегда бы чисто было: и лестница, и нижнее крыльцо. А перед нижним крыльцом положить соломы, чтоб грязные ноги отирать, тогда и лестница не загрязнится; в сенях же перед дверями ветхий войлок положить с той же целью, грязь обтирать. В плохую погоду у нижнего крыльца солому сменять грязную и новую класть, да и у сеней велеть войлок прополоскать и высушить, и снова туда же положить.
Вот потому-то у добрых людей, у хозяйственной жены всегда дом и прибран и чист, — во дворе и перед воротами на улице слуги всегда подметают мусор и выгребают грязь, а зимою и снег разгребают. А щепки и опилки и прочий хлам прибирать, чтобы всегда все было в порядке и чисто. В конюшне же и в хлеву и в остальных всех службах устроено все как следует, припрятано и подчищено и подметено — в добрый дом такой, хорошо обряженный, точно в рай войти.
За всем тем и за всем порядком жена бы следила да наставляла слуг и добром и лихом: не понимает слова — поколотить. А увидит муж, что у жены непорядок и у слуг, или не так все, как в книге этой изложено, сумел бы свою жену наставлять да учить полезным советом; если она понимает тогда уж пусть так все и делает, и уважить ее, да жаловать, но если жена науке такой, наставлению не последует и того всего не исполняет (о чем в этой книге сказано), и сама ничего из того не знает, и слуг не учит, должен муж жену свою наказывать, вразумлять ее страхом наедине, а наказав, простить и попенять, и нежно наставить, и поучить, но при том ни мужу на жену не обижаться, ни жене на мужа — жить всегда в любви и в согласии.
А слуг также, смотря по вине и по делу, наказать и посечь, а наказав, пожалеть; госпоже же за слуг заступаться при разбирательстве, тогда и слугам спокойней. Но если слову жены или сына, или дочери слуга не внимает, наставление отвергает, не слушается и не боится их, и не делает того, чему муж, отец или мать его учат, то плетью постегать, по вине смотря, да не перед людьми, наедине поучить, приговаривать и попенять, и простить, но никогда не обижаться друг на друга. Ни за какую вину ни по уху, ни по лицу не бить, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колоть, ничем железным и деревянным не бить. Кто в сердцах так бьет или с кручины, многие беды от того случаются: слепота и глухота, и руку и ногу и палец вывихнет, наступают головные боли и боль зубная, а у беременных женщин и дети в утробе повреждаются. Плетью же, наказывая, осторожно бить, и разумно и больно, и страшно и здорово — если вина велика. За ослушание же и нерадение, — рубашку задрав, плеткой постегать, за руки держа и по вине смотря, да поучив попенять: «А и обиды бы не было, а и люди бы о том не слыхали, а и жалобы бы о том не было». Да никогда бы не были брань и побои и обида на ссору слуг или их наговор без должного дознания, и если были оскорбления, нехорошие речи или свои подозрения, — виновного наедине допросить по-хорошему: искренне покается, без всякого обмана — милостиво наказать, да простить, по вине смотря; но если в деле не виноват, оговорщиков уж не прощать, чтобы и впредь ссор не было. Да и судить по вине и по справедливому розыску; если же виновный не признается, не кается в грехе своем и в вине, тут уже наказание должно быть жестокое, чтоб ответил виновный за вину свою, а правый остался в правоте: всякому греху свое покаяние.
Приказчику, дворецкому или ключнику, или купцу, кто из них облечен доверием, или самому хозяину на рынке всегда присматривать всякий припас к домашнему обиходу: или хлебное всякое жито и любое зерно, хмель и масло, и мясное, и рыбное, свежее и солонину, или товар какой привозной, и запас леса, всякий товар, что со всех земель идет, когда навезут всего или много когда чего и дешево у приезжих людей, у христиан, — в те поры и закупить на весь год, все с рубля четвертак не додашь, и с десяти рублей также. У перекупщика возьмешь дороже, а не вовремя купишь — вдвое деньги дашь, да еще и не всякое купишь, если чего-то нет, а надобно. А какой товар и припас не портится быстро, да еще и дешев, тогда и лишнего можно купить, чтобы в своем хозяйстве обеспечить все нужды, а лишнее во время продать, когда товар вздорожает. И тогда запасы твои обернутся прибылью, как и водится то у добрых людей и у хорошего хозяина домовитого, предусмотрительного своей сноровкой.
А купит он у кого что-нибудь много ли, мало у приезжего ли купца или у крестьян, или у здешнего торгового человека, сговорись полюбовно, а деньги плати из рук в руки. А затем, по человеку судя и по покупке, почти его хлебом да солью и питьем — в том убытка не будет, а дружба и впредь остается, никогда он тебя хорошим товаром не обнесет: и лишнего не возьмет, и плохого не даст. За добрую же услугу или покупку и самому хозяину такого купца или торгового человека хорошо бы почтить, добрым словом приветить и ласковым обращением, от такой ведь хорошей дружбы и прибыль во всем растет великая. А там, смотря по человеку и торговле, чего они стоят, тем и одаришь его, — так у тебя же вдвойне потом будет.
Кто живет таким образом, прежде всего — от Бога греха нет, а от людей нареканий, а от купцов похвала во всех землях, а в доме благословенное, а не проклятое все, что есть и пить и носить и под рукой, и милостыню из чего подавать, — все то Богу приятно, а душе на пользу.
А бобра у купца купи целиком, а то два или три или сколько хочешь, да и сшить отдай: дома на все пригодится, а с рубля полтина останется. Тафты же кусок и сукна постав, или разных поставцев шелку, литр золота и серебра точно так же, или белки, или песца и всякого иного запаса, если чего завоз, что сгодится в своем хозяйстве, в ремесле, в рукоделье, для своей семьи по своим доходам все закупать в запас, когда чего много и дешево, и по числу ремесленников и мастериц, — все то и споро и прибыльно. Если же окажется у тебя свой портной и сапожник, и плотник, тогда от всяких запасов, остатков, обрезков прибыль уж точно будет, да и к новой одежде остатки сгодятся или ветхое что починить, так тебе того прикупать не придется.
А лес и дрова, и бочки, и мерники, и котлы, и дубовые клепки, и лубье, и липовые доски, и дранка, и жолоба, если уж им привоз зимой на возах, а летом на плотах и на лодках — на целый год запасешь: у всего не додашь, и на рубле четвертак сбережешь. И у торговца мясом, что потребуется, не всегда и купишь, но денег дай вперед; всякий товар запасать, только когда завоз, это дешево: хоть сейчас и не нужно, но тогда и купи — и покроешь нужду свою, а чего запасешь с избытком, на том деньги придут с прибылью.
Домовитому человеку, мужу и жене, у которых ни поместья, ни пашни, ни деревень, ни вотчины нет, хлеб и всякое жито купить зимой на возах, а также и мясо мороженое, и рыбу всякую, свежую или иную, осетрину копченую или в бочках на целый год, и семжину, икру сиговую и черную, и свежий мед, и рыбу, которую летом выловили, и капусту, — и все то в сосудах на зиму льдом заложить, а запасы напитков поглубже, лубом покрыв, засыпать. Летом они понадобились — все свежо и готово.
Летом же для еды покупать и мясо домовитому человеку: купить баранчика и дома освежевать, да овчинок и накопить человеку на шубу, а бараний потрох — добавка к столу, утешение тоже. У жены хозяйственной и у хорошего повара замыслов много: из грудинки сварить отвар, почки — начинить, лопатки — прожарить, ножки яичками начинить, печень изрубит с лучком и, пленкою обернув, на сковороде изжарит, легкие, также с молочком с мукой да яичками разболтав, нальет, а кишечки зальет яичками, из бараньей головы мозжок с потрошком в отваре сготовит, а рубец начинит кашкою, а почки — сварить или, начинив, изжарить, — и если так делать, от одного барана много радости будет. (Студень же, какой остается, хорошо держать на льду.)