– Я снова хочу поднять бокал. – Мадде замечает, что уже невнятно произносит слова. – За нас с тобой. Таких распрекрасных.
Сандра поднимает бокал:
– За нас, богинь! – И осушает его до дна.
Мадде следует ее примеру.
– Ты все так же моя лучшая подруга, ты это знаешь? – улыбается она.
– Конечно знаю, – прыскает со смеху Сандра. – Кто еще бы смог меня терпеть?
– Сучка! – Мадде делает глоток из второго стакана.
Сандра снова хихикает. Один из ее передних зубов вырос чуть криво и слегка прикрывает соседний. Мадде обожает этот ее зуб. Видимо, она уже пьяна, раз ее потянуло на сентиментальность.
– А что касается работы, не волнуйся, все образуется. Ты же знаешь. – Мадде снова делает глоток. – Мы обязательно пойдем потом в караоке.
– Конечно, – соглашается Сандра. – Я запишусь в фанатки Дана.
– Не, на него уже я глаз положила. Ты можешь облизывать своих четверых итальяшек.
– Да, неплохо бы сейчас пиццу «четыре сезона».
– Надеюсь, ты не выберешь с грибами.
Сандра хохочет так, как может только она. Откидывая голову назад. Грудь в глубоком декольте ходит ходуном. Из открытого рта выглядывает язык. Она смеется так заразительно, что просто невозможно не смеяться следом.
Как-то незаметно второй бокал вина тоже кончается. Но в кране его сколько угодно. Еще целый час они могут есть и пить сколько влезет. Мадде на самом деле уже сыта, но столько всего еще нужно попробовать. Она отставляет тарелку в сторону. Встает, чтобы снова пойти за едой. Тарелки – как полотенца. Всегда можно взять новую. И кто-то обязательно уберет эту.
Альбин
Папа рассказывает об Ирме. Это социальный работник, который помогает ухаживать за мамой, когда он на работе. Она все время сидит за столом на кухне, курит и говорит о своей собаке или своей личной жизни, вместо того чтобы работать. Обычно ее истории папу злят, но сегодня он в хорошем настроении. Поэтому они превратились в анекдоты. Мама и тетя Линда весело смеются.
В такие моменты папа прекрасен. Он отлично пародирует Ирму и рассказывает так живо, что сцены стоят перед глазами. Он то и дело подходит к крану и подливает себе красного вина. Бокалы Мамы и Линды стоят почти нетронутыми.
Почему папа продолжает пить? Он же знает, чем это кончится.
И почему Линда и мама никогда не попросят отца остановиться, а вместо этого сначала подбадривают его своим смехом, а потом унижают упреками, бросая друг на друга красноречивые взгляды, когда уже поздно?
– Она напоминает нашу соседку… помнишь, она жила рядом, когда мы были маленькими, – говорит Линда. – Ее звали Йонссон или, что ли, Юханссон.
– Кого? – удивляется папа.
– Ты же помнишь. Ее сын учился со мной в одном классе. Он всегда был одет в одну и ту же одежду. Кажется, он занимался хоккеем с мячом.
– Я не помню твоих одноклассников, я своих-то почти не помню.
– Я знаю. Я просто вспомнила эту соседку. Нам она казалась старой теткой, а мы сейчас сами в этом возрасте.
Линда пытается посмеяться, но папа смотрит с раздражением. Альбину жалко Линду.
– Ее собака однажды поранила челюсть. И она все лето возила ее в детской коляске.
– Ах да, – оживляется папа. – Вот это я помню. Тебе следовало с этого начинать, если ты хотела, чтобы я ее вспомнил.
Линда совсем растерялась.
– И что еще с ней было интересного? – спрашивает папа.
– Только это, – отвечает Линда. – То, что она гуляла с собакой, как с ребенком. Эта Ирма тоже вполне могла так сделать.
Папа делает большой глоток вина. Его лицо невозмутимо.
– Боже мой, – удивляется мама. – Люди просто с ума сходят по своим домашним питомцам. Но это и понятно. Они тоже члены семьи.
Она слегка откашливается и кладет в рот кусок шоколадного торта. Альбин тоже начинает есть свой кусок, макая его во взбитые сливки. Торт вкусный, он просто тает во рту.
– Какое счастье! – Лу трясет свой телефон. – До чего же мне нравится здесь связь! Замечательно берет!
Пара за соседним столиком поворачивается и смотрит на нее.
– Убери это, – шипит Линда. – Можно вообще-то и побыть немного с нами.
Лу смотрит на Линду, прищурившись. Но телефон все же убирает:
– У меня в любом случае нет альтернативы.
Линда вздыхает и снова поворачивается к маме с папой:
– Иногда мне кажется, что телефон к руке Лу приклеен. У нее настоящая зависимость от соцсетей.