Тони быстро выпустили.
— Не в этот раз, так в следующий, — ворчал Пит над своей кружкой кофе в то утро, когда судья засадил сладкую парочку и освободил Тони. — В военных преступниках всегда пробуждается инстинкт убийцы. В следующий раз я не позволю тебе сочинять для него алиби.
Мира попросила другую девушку принять его заказ.
О винтовках она услышала в тот день, когда Чак, клерк из мотеля, явился опрокинуть кружечку пивка после обеда.
— Эти парни выложили оружие прямо на кровати, — сказал он, приглушив голос. — Наверное, покрывала испачкали, кретины.
Мира кивнула, чтобы показать, что слушает его.
— Как только я увидел это, убрался оттуда как можно быстрее. Не собирался там околачиваться. Нет, это уж дудки!
— Ты бы лучше сказал Питу о винтовках, — посоветовала ему Мира. — Пусть шериф с ними разбирается.
— Разбирается с кем? — спросил Пит, плюхаясь на соседний табурет и делая знак, чтобы ему налили кофе. — С двумя охотниками? Да, они заходили в участок, чтобы зарегистрировать лицензии.
— По-моему, не похожи они на охотников. С какой стати им заезжать сюда? — возразил Чак. — И их снаряжение тоже не слишком-то смахивало на охотничье. Скорее, военное — зеленое и потрепанное.
— Охотники часто используют списанные армейские винтовки, — пожал плечами Пит. — У них есть лицензии. А остальное меня не касается.
Он взял кружку с горячим кофе и подул, вместо того чтобы опрокидывать туда холодные сливки.
— А еще они спрашивали про ветеранов, — продолжил Чак. — Я рассказал им о том новом парне на складе металлолома. Интересно, зачем он им сдался? Может, это те самые Капер… как их там?
— А может, у них тут вечер встречи ветеранов, — спокойно ответил Пит. — Мне-то откуда знать?
Сделал еще глоток и добавил:
— Или заморачиваться по этому поводу.
Мира ничего не сказала, но определенно решила, что надо передать содержание их разговора Тони.
Выдался такой жаркий денек, что они решили пообедать на площади напротив забегаловки. Для себя Мира захватила клубный сэндвич на ржаном хлебе, а для Тони — сэндвич с болонской колбасой на белом хлебе, с горчицей и квашеной капустой.
Не теряя времени, девушка сразу взяла быка за рога.
— Чак говорил, у них армейские винтовки. Говорит, это здоровые молодчики и они точно не похожи на продавцов Библий. И у одного из них был такой же загнанный вид, как и у тебя.
— Это можно сказать почти о любом из тех, кто побывал на войне, — кивнул Тони.
— Они спрашивали о ветеранах.
Когда Тони ничего не ответил, Мира добавила:
— Чак рассказал про тебя и остальных.
— Они говорили, что ищут конкретно меня? — подняв голову, спросил Тони.
— Нет, но с чего бы им расспрашивать о бывших военных и зачем им винтовки? Не думаю, что они охотники. Чак считает, что это Касадорес, разыскивающие беглых военных преступников.
— Они представились как Касадорес?
Мира ткнула его в плечо.
— Нет, не представлялись, но зачем им выспрашивать про ветеранов, если они просто охотники? Что еще тебе нужно знать?
Она замолчала, не зная, хочет ли услышать ответ на следующий вопрос.
— А они могут… Они могут искать тебя?
Улыбка Тони погасла.
— Если я сделал нечто настолько ужасное, что Касадорес пришли за мной, то заслуживаю любого наказания. Я не собираюсь беспокоиться об этом.
— Ты чертов кретин, если тебя это не беспокоит.
Поколебавшись, Мира продолжила:
— Послушай, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, Тони. Ты стал мне добрым… другом.
Тони снова откусил и хлебнул из бутылки.
— Спасибо за заботу, Мира, но если кто-то захочет найти меня — найдет. Я ведь не прячусь. К тому же я одобряю то, что делают Касадорес: люди должны отвечать за свои преступления.
— Может, тебе лучше бы было убраться отсюда, как она и предлагает.
Мира подскочила на месте, обнаружив, что сзади к ним незаметно подкрался Пит.
— Мне не нравится, когда бузотеры ошиваются рядом с моей женщиной.
Его женщиной? Прежде чем Мира успела одернуть Пита, Тони поднял голову.
— Не вижу, с какой стати вам вмешиваться в дела Миры, шериф.
— Не обращай на него внимания, — Мира смерила Пита яростным взглядом. — Он просто ревнует.
Пит не отводил глаз от Тони.
— Предупреждаю тебя, — прошипел шериф, наклоняясь ближе, — держись от нее подальше.
Мире был знаком этот взгляд, пристальный и пронзительный, — и обычно он предвещал нечто худшее. Еще одна причина, побудившая ее уйти.