«Даже бессмертным есть о чем сожалеть», — подумала Мэгги.
И вот миллионы сознаний облеклись в металлические оболочки роботов-кентавров и, подобно пчелиному рою, отправляющемуся на поиски нового улья, поднялись в воздух, переплелись конечностями, формируя каплевидное облако, и взмыли вверх.
Они поднимались все выше и выше, сквозь едкий воздух и темно-красное небо, вырвались из гравитационного колодца массивной планеты и, ориентируясь по изменчивому потоку солнечного ветра и головокружительному вращению галактики, отправились в путь по звездному морю.
Один световой год за другим они пересекали межзвездную бездну. Пролетали мимо планет, на которых обосновались вылетевшие ранее колонисты — там уже раскинулись поля шестиугольных солнечных панелей и свои Сингулярности.
Они летели дальше, отыскивая идеальную планету, новый мир, который станет их домом.
Во время полета они держались тесным роем, защищаясь от холодной пустоты космоса. Разум, сложность, жизнь, вычисления — все это казалось таким маленьким и незначительным на фоне огромной и вечной бездны. Они ощущали зов далеких черных дыр и мощное сияние взрывающихся новых звезд. И сбивались еще теснее, ища поддержку в общей человечности.
А пока они летели, наполовину во сне, наполовину наяву, Мэгги рассказывала им истории, вплетая паутину своих радиоволн в созвездие летящих колонистов.
Есть много историй о Времени Снов, большинство из них тайные и священные. Но некоторые были рассказаны непосвященным, и вот одна из них.
Вначале были Небо и Земля, и Земля была плоской и ровной, как сияющая титановая поверхность наших тел.
Но под землей жили и спали духи.
И время начало течь, и духи очнулись от сна.
Они пробились на поверхность и приняли облик животных: эму, коала, утконос, динго, кенгуру, акула… Некоторые даже приняли облик людей. Но эти формы не были жесткими, и они могли при желании менять их.
Они бродили по земле и формировали ее, создавая долины и поднимая холмы, царапая грунт, чтобы создать пустыни, и выкапывая реки.
И они рождали детей, которые не могли менять облик: животных, растения, людей. Эти дети были рождены из Времени Снов, но не от него.
Когда духи устали, они погрузились в землю, откуда вышли. А их дети остались, храня лишь смутные воспоминания о Времени Снов — времени до того, как было время.
Но кто станет утверждать, что они не вернутся в то состояние, когда они могли по желанию менять облик и когда время не имело смысла?
И они проснулись от ее слов в другом сне.
Миг назад они парили в космической пустоте, все еще в световых годах от цели. А сейчас их окутал мерцающий свет.
Нет, не совсем свет. Хотя их линзы могли видеть в более широком спектре, чем примитивные человеческие глаза, окружившее их энергетическое поле вибрировало с частотами намного выше и ниже пределов, доступных даже им.
Энергетическое поле замедлилось, уравниваясь с досветовой скоростью полета Мэгги и других колонистов.
Теперь уже недалеко.
Эта мысль волной проникла в их сознание, заставив все логические элементы вибрировать совместно. Мысль ощущалась одновременно и как чужая, и как знакомая.
Мэгги посмотрела на летящую рядом Афину.
Ты слышала? спросили они одновременно. Их мысленные нити легко соприкоснулись, лаская радиоволнами.
Мэгги выпустила в пространство мысленную нить: Ты человек?
Пауза продлилась миллионную долю секунды, показавшуюся вечностью при их скорости.
Мы уже давно не мыслим о себе такими категориями.
И Мэгги ощутила, как волна мыслей, чувств и образов вливается в нее со всех сторон. Это было ошеломляюще.
За наносекунду она пережила радость полета над поверхностью газового гиганта вместе с бурей, способной проглотить Землю. Узнала, что значит плавать в хромосфере звезды, оседлав раскаленные добела протуберанцы, взметающиеся на сотни тысяч миль. И ощутила одиночество, потому что вселенная стала одной игровой площадкой, но в ней больше нет дома.
Мы вылетели следом за вами и обогнали вас.
Добро пожаловать, древние. Теперь уже недалеко.
Было время, когда мы знали множество историй о сотворении мира. Каждый континент был большим, людей было много, и каждый рассказывал эту историю по-своему.
Потом многие люди исчезли, а их истории оказались забыты.
Это одна из уцелевших историй. Искаженная, запутанная, переделанная под то, что хотели услышать незнакомцы. Тем не менее какая-то правда в ней осталась.