— Пам-пам! — весело сказала Ррин и захохотала.
Молодой человек боялся пошевелиться, но рук не разжимал и дышал сосредоточенно.
— Альпака! — звонко сказала Ррин. — Я сама не дойду… Неси меня, лошадка цветочной грязи!
— И там, закрыв глаза и млея, ты, как во сне, взять на руки меня скорее, прикажешь мне. И я возьму — о миг величья! — и понесу, и будет нам анданте птичье звенеть в лесу…
Ррин мурлыкала песенку. Знак исправно метрономил на будуарной тумбе под зеркалом. Артюр уверил ее, что владетель их библиотеки, библиограт Анкет, себя чувствует лучше и официальный прием в честь залетного квантового читателя состоится еще до захода первой луны.
Что ж, придется блеснуть чем-нибудь старомодным и торжественным. Начнем с главного — уважения к ожидаемым многочисленным пожилым дамам. Значит, солитеры и тур-де-горжи, закрывающие шею будут в количестве. Не будем выделяться и поддадим огня в виде кожаной накладки, кружев и платиновых пуговиц вдоль горла. Так. Шапокляк с часовым механизмом, сменяющим текстуру стена. Ррин засмеялась и добавила фазу прозрачности для ткани: какое-то время у нее на макушки вместо шляпы будет тикать дремучий механизм, пораженный пятнами ярь-медянки. Длинное легкое синее платье под цвет глаз с тяжелыми на вид складками в стилистике «прибой» и встроенным бионическим корсетом, освобождающем дыхание. Нижнее белье — просто «претти»: это не для взоров достойных дам… Так, не отвлекаться! И, конечно, фатерморд буйволовой тонкой кожи с блинтованой головой бычка, вопреки всем стилям пришитый к чему-то похожему на лазурное болеро.
«Ничего себе, наворотила…» — довольно подумала мерцающая.
И туфли. Биоморфы на две фазы бала: «танец-обжорство». Чудесной берлинской лазури. Ррин переступила в такте танца. Каблуки отцокали идеально.
— Знак, прошу, — пригласила Ррин.
Иджаглиф воспарил, трансформируясь в армиллярную сферу с лампионом внутри.
Раздался стук в дверь.
— Да-а! — плавно сказала Ррин.
Дверь отворилась, и Артюр конечно обалдел. Они обнялись, а затем сбежали вниз по лестнице, погружаясь в приглушенный свет библиотечной залы и в музыку с явными линиями мягкого спейсбэка и ритм-энд-джазовским прошлым. В танец их потянуло мгновенно. Артюр и Ррин в счастье откружили два тура. Вторая танцевальная дорожка сложилась естественно и вдохновенно. Они сорвали аплодисменты и собрались было сбежать в холл, где предлагали разнообразнейших морских гадов и электронные закурки…
Но пробил гонг. И в теплый сумрак библиотеки вошел библиограт. Он шел без сопровождения. Он был стар, зол и похож на птицу.
Холодок прокрался в сердце Ррин. Магия вечеринки обрела привкус инея. Продолжали говорить дамы, спорить мужчины, бал возобновил кружение. Библиограт молодым шагом обходил гостей. Он улыбался тусклой старческой гримасой. Артюр, радостный и разгоряченный, что-то прошептал Ррин на ухо.
— Мейстер Анкет! Познакомьтесь! Мейстер Анкет!
И мерцающая поняла, почему она не нашла врага в том звездном овраге. И чье нежелание поймала на пределе вероятности.
Библиограт остановился перед Ррин. Взгляд его глаз был ледяным. Артюр заткнулся, настороженно замерев.
«Молодец, мальчик, — подумала Ррин. — Талант!».
Мейстер Анкет забросил в рот щепотку жевательного табака.
— Что, Микаэлла Ррин Аль-Джануби, развлекаешься? Как тебе моя библиотека?
— Слабовато, — мрачно сказала Ррин. — Большую часть я читала.
Мейстер Анкет растянул губы в улыбке:
— Еще бы! Я заставлял тебя это читать!
— Теперь я знаю, почему не всё, — сказала Ррин. — Ты кое-что скрыл от меня.
Старик вперил пергаментный палец в пуговицу фатерморда.
— И за это ты посмела вшить меня… МЕНЯ! в свою реальность? Реальность приземленных законов, галлюциногенов, бессмысленного флуда и бездарных обязательств?
Бал померк. Сквозь книжные полки начали проблескивать звезды. Веселящиеся люди превращались в разноцветные тени. Она почувствовала, как на Знаке вновь начали замерзать графемы. Одна за другой. Ррин смотрела на Знак отрешенно. Иджаглиф звякнул и застыл. Весь. Дыхание древнего космоса — глухого, бесчувственного, пустого и равнодушного — превратили Ррин в маленькую беспомощную девочку, брошенную и ненужную. Ррин повернула голову вправо. Артюр был рядом: живой, испуганный, в изумлении глядящий на библиограта.