— Не знаю. А вы подозреваемая?
— Если да, то это было бы не просто интервью, так? Я имею в виду, это был бы допрос.
— Возможно. Но тогда бы я задавал больше вопросов, а вы не рассказывали бы мне так много о себе.
— Возможно, я дьявольски хитроумная убийца, — предположила Гэби.
— Возможно. Но кто еще был там в ту ночь?
— Конечно же, Эбигейл. И ночная смена.
В Максвелл-Корте постоянно жила экономка, но остальные служащие уходили по окончании дежурства. И повариха — хотя большую часть вечера она провела со своим дружком, мужчиной постарше, владевшим теневой пиццерией в Талкотвилле. Эбигейл всегда сидела дома. Она рассталась с мужем много лет назад, еще до того, как начала работать на Бонни. Она была медсестрой и дипломированной сиделкой. Муж навещал ее время от времени. Он был невысоким женоподобным мужичонкой и вдобавок шепелявил. Гэби вообще не понимала, что их свело, но вполне могла предположить, почему этот брачный союз оказался непрочным. Но по какой-то причине это печалило Эбигейл, потому что, по словам Гэби, после таких визитов сиделка каждый раз плакала.
— Они оба уже довольно старые, — сказала девушка.
— А люди, у которых вытащили мозги и запихнули в контейнер из нержавейки, не старые?
— Ну, если так сформулировать… — протянула она, глядя вниз, на растекшееся по дну тарелки подтаявшее мороженое. — Ах, да! Дэвид Пул тоже был там тем вечером.
— Пул? Он сказал мне, что не видел Бонни несколько недель.
— Ну это просто глупо, — хмыкнула Гэби. — Он постоянно заходил. Каждую неделю. И всегда можно было определить, что он у нас.
— Каким образом?
— Его смех, — сказала она. — У него очень низкий голос и такой басистый смех, слышный по всему дому. И он смеялся в ту ночь.
Я нахмурился. Происходящее стремительно утрачивало смысл. Пул солгал мне. Но я не мог понять почему.
Я перестал задавать вопросы, но Гэби не умолкала. Через некоторое время она все же остановилась, и мы встали, чтобы уйти.
В дверях кафешки она обернулась ко мне.
— Если бы это было свиданием, я бы разрешила вам проводить меня до дома, — сказала она. — А если просто интервью, я могла бы прикинуться, что это было свиданием, и вы бы все равно проводили меня. Но я все-таки не уверена, что это не было допросом. И, кто знает, может, я и вправду дьявольски хитроумная убийца. Так что, думаю, для нас обоих будет лучше, если я пойду домой одна.
С этими словами она чмокнула меня в щеку, пожелала доброй ночи и ушла.
И меня это вполне устраивало. После всего, что я узнал о Максвелл-Кортре и о людях, у которых имелась возможность оборвать долгую, долгую жизнь Бонни, я все еще не был уверен, что знаю, кто это совершил. Я знал недостаточно… но в то же время уже начинал понимать, что разузнать больше вряд ли удастся. Этого вполне хватило, чтобы я долго проворочался в кровати без сна.
Когда я проснулся утром, у меня был план. Не очень понимаю, откуда этот план взялся, но он единственный показался мне логичным. Я позвонил Гэби и сказал ей, что после обеда должен встретиться со всеми, кто имел отношение к смерти Бонни, включая Дейва, ИИ и весь обслуживающий персонал, который дежурил той ночью. Гэби сказала, что позаботится об этом — в том числе и о Дейве, — хотя не объяснила как.
Все утро я провел как во сне. Зашел в муниципалитет и правление школы. Высидел все собрание с учителями и родительским комитетом. Собрание было посвящено новой учебной программе, основанной на головных обручах, и хотя я и делал заметки и даже написал статью, но не запомнил ни слова из сказанного. Я съел обед… но не помню, чем пообедал. И сделал еще кое-что, чтобы подготовиться к встрече.
Затем я совершил долгую прогулку вверх по холму, мимо парка и к Максвелл-Корту.
Когда я прибыл, все уже собрались и расселись в большой, ярко освещенной комнате с оборудованием. Так нам не понадобилось перемещать Петра и Павла, что, как мне говорили, было делом не из легких.
К моему удивлению, Дейв тоже оказался там.
— Мы послали за ним наемный автомобиль, — пояснила Гэби.
— А вы можете это сделать?
— Сейчас, когда Бонни нет, мы можем сделать многое, — ответила она.
Присутствовали Гэби, Эбигейл, повариха и экономка. И даже судья Адамс, через удаленный доступ.
Я приступил к делу напрямую.
— Как некоторым из вас, возможно, известно, я пытался выяснить, кто — если этот кто вообще существует — приложил руку к тем событиям, что повлекли за собой смерть Бонни Баннистер. Я делал то, чем обычно занимаюсь по работе — совал свой нос в чужие дела, задавал вопросы, ничего толком не мог разузнать. Я посвятил этому уже несколько дней, пока внезапно меня не осенило: все это время я посвятил раскрытию преступления, но не потратил ни минуты, чтобы что-нибудь узнать о Бонни.