Выбрать главу

Она целовала своими пухлыми губками мои гниющие ступни, прижималась к ногам грудями, обвивала меня. Но встать не могла.

– Уйди, сука! – я отпихнул ее ногой.

– Сдохни же, раб!!! – прорычал колдун.

И меня подбросило вверх – над соснами и березами, осинами и дубами. Я грохнулся оземь будто мешок с дерьмом, кости затрещали, захрустели, кожа полопалась и гниющее мясо поползло наружу. Меня трясло, било, прожигало и тут же льдом сковывало. Но я терпел, скрежетал зубами, обломками зубов, ломая их, стирая в крошку. Я вырвусь из этого ада! Вырвусь! Пускай они лютуют, пусть! Они захлебнутся своей дикой злобой, сволочи. А я вырвусь!

– Получай! Получай, гадина! Изменщица!!!

Колдун полосовал окровавленный кусок мяса, который еще совсем недавно был красавицей Лолой. ОН мог убить ее, он мог измучить и истерзать меня… и все равно он был в бешенстве от собственного бессилия. Я видел, что он бьет труп, мертвее изодранное в клочья тело. Зачем?! Но он все бил, не мог остановиться. А меня корчило безудержно.

Я уже не видел ни леса, ни полянки, ни пня. Меня снова бросило в преисподнюю – в океан безумного пламени, в угли, в гарь, в смрад, где каких-то несчастных раздирали острыми и иззубренными крючьями. И хохотали надо мной два крылатых и хвостатых дьявола. И трясло их вместе со мною… Вот они – мои дьяволы-хранители! Это они везде ведут меня, суют меня везде, гадины! Свиные рыла!

– Отвяжитесь от меня! Сгиньте! – заорал я во всю глотку.

Но их затрясло пуще прежнего. И вдруг понял я, что не хохочут они, не насмехаются надо мною – это их так трясет, так бьет вместе со мною. И вот тогда понял я – каждый мой шаг наверх, это пытка и боль для моих дьяволов-хранителей, для всех тех бесов, земляных червей-ангелов и прочей нежити, что приставлена ко мне. Да, они входят в силу, когда я поддаюсь своим страстям; когда я мщу и терзаю беззащитных, когда я зверствую и предаю, подличаю и унижаю. Но их начинает трясти в адской лихорадке, если я живу не по их правилам… Да, именно так! Гадины хвостатые! Выродки проклятущие! Чтоб вам сдохнуть! И окатило меня огнем, волной пламени. И подступился один дьявол-хранитель, прошипел в самое ухо:

– Рано радуешься, ублюдок!

Рванулся я от него. Но железные когти впились в горло.

– Иди, откуда пришел! Тьма.

Боль. Жуть.

И снова полянка под луной. Бесконечная ночь. Колдун на пне. И кусище кровавого мяса у его ног. Да где-то вдалеке тоскливый вой то ли волка, то ли собаки.

– Ну что, раб, сбежал от меня?! – колдун хихикал. – Не перечь воле хозяина. Слышишь?! Никогда не перечь!

Он размахнулся своей плетью, намереваясь ожечь меня – больного, бессильного, издыхающего. Но вдруг замер… рука начала опускаться.

– Проклятье! – взревел он шакалом. – Они приняли ее! Этого не может быть!

Я сначала ни хрена не понял, только обрадовался, что колючая плеть не стеганула меня по спине и голове. Но потом заметил, как кусок мяса, имевший прежде имя Лола, начал шевелиться. Казалось, это не он сам, а кто-то под ним – то ли крот, то ли змея, то ли еще какой лесной житель. Но нет, это поднималась она сама – страшно изменившаяся, осатаневшая, зверообразная, с когтистыми лапами и тремя кривыми рогами, выбивающимися из-под белокурых, испачканных засохшей кровью прядей. Да, они приняли ее – и она после этой лютой, ужасной смерти превратилась в чудовище, в демона – пухлый ротик исчез, оскаленная пасть открывала ряд длинных, острых клыков, язык раздвоенным жалом извивался меж этими клыками… но глаза ее были пусты и мертвы.

– Сгинь! – заорал колдун. И принялся нести какую-то тарабарщину на непонятном языке, наверное, заклинания.

Да только все впустую. Осатанелое чудовище набросилось на него, сбило с пня – никакой преграды для мертвой не существовало. Острые когти впивались в хилое старческое тело, рвали его на куски.

– Убей ее, раб! Убе-е-ей!!! – визжал старикашка.

Но я даже не пошевельнулся. Я терпел адские муки. Но держался. Так и надо тебе! Так и надо!

Вот еще немного – и она добьет негодяя! Ну, давай! Я ждал этого мига, чтобы насладиться им, забывая, что мне нельзя наслаждаться мщением, пусть и чужим. Но она не добила его. Не обращая внимания на меня, она забросила колдуна за спину и какими-то судорожными шагами-прыжками, побежала в сторону проклятого кладбища.

Я припустился вслед за ними. Мертвенистая луна бежала по нашим следам, не отставала. Страшная ночь! Бесконечная ночь!

Я мечтал только об одном – очутиться до рассвета в своей могиле. Иначе будет плохо, я почти забыл об этом. Проклятье!