Лена присела на диван напротив него. Короткий халатик сидел на ней в обтяжку (она одела Иринкин: покрасивее). Полы халата упрямо лезли вверх. Досадливо поморщившись, Лена попыталась прикрыть колени. Но они, круглые и белые, все равно светили Генке прямо в лицо как фары грузовика.
– Не девочка я уже, – сквозь зубы и без особых эмоций процедила Леночка. – Вот я и решила, если этот парень меня найдет – его буду! Я так еще в ТУ НОЧЬ решила. Понял? Подарим друг другу вечерок и разойдемся как в море корабли! Не пара я тебе. Мерзкая я, милый мой Тюшенька… порченая. И дело тут совсем не в целке… к тому же опасно тебе со мной долго быть. Вот и все! Все!!!
Она вскочила, судорожно дергая пуговицы, расстегнула свой халат наброшенный прямо на голое тело. Швырнула его на диван. И гордо вскинув голову, без кровинки в лице, вызывающе посмотрела на Тюху.
– Ну что же ты?! Пошли!
И мотнула головой в сторону спальни. Генка встал, притянул Лену к себе, ее твердые груди будто обожгли ему тело сквозь рубаху.
«Бери ее… бери! – взорвалось и закричало все в нем изнутри. – Бери… там видно будет!»
Артюхин чуть пригнулся, легко как пушинку подхватил Лену на руки и понес на постель.
– Ой, как хорошо ты меня несешь! – пролепетала она. – А тебе тяжело? Нет? Врешь… я толстая!
Распаленно дыша, Тюха положил Лену на кровать и, не мешкая, разделся. Она с жадным любопытством посмотрела на самый убедительный в любовном споре мужской аргумент и стиснула его рукой со всей силы, испытывая на прочность. Ей неосознанно хотелось его смять, согнуть или сломать. Но с таким же успехом можно было пытаться проделать это с куском горячего железа.
– Ой! – сказала Леночка и зажмурилась.
Ей нестерпимо захотелось побыстрее впустить столь желанного гостя в дом свой. И она, раздвинув пошире ноги, показала ему заветную дверь… Гость на миг уперся лбом в ее лоно, а потом туго протиснулся в промежность и вошел толчком. Лена мгновенно и судорожно вздрогнула… а он сквозь узкий проход уже устремился к тому месту, где в распертом им низу Леночкиного живота росла, трепетала и пульсировала будто бы жгучая опухоль… ритмичные прикосновения к ней отдавались между бедрами и поясницей Леночки болью острой, сладостной… Но она знала: будет той боли предел… будет!.. и тяжело дыша, с замиранием сердца ждала… когда же… когда… когда же наконец?!..
…Но вот тело ее обмякло и стало словно чужим. Леночка не чувствовала теперь ничего и ей было легко, невыразимо хорошо.
Потом Лена говорила Тюхе, теребя его за волосы.
– Ну посмотри на меня, Тюшенька!.. Ты не думай, что я подстилка… просто мне кажется, что мы сто лет как знакомы… а мужик ты у меня первый, хоть и я и не девочка уже давно… с тринадцати лет.
И добавила, переведя дух:
– Пойдем, я провожу тебя. Заодно и распрощаемся!
Генка хмыкнул.
– А ты уверена, что я с тобой так просто распрощаюсь? Не за этим я шлялся по вашему «микрорайону» как дурак!
– Тебя из-за меня убить могут… Кроме шуток, есть кому.
– Пусть попробуют.
– А если… попрекнут? Предки хотя бы твои?
– Плевать.
– А если…
– Если да кабы! – разозлился Тюха. – Ляг на спину… что скажу!
– Да пошел ты! – Лена уткнулась лицом в подушку.
А Тюха навалился на нее сверху и с силой, за бедра притянул округлый зад Леночки к своему животу… она поневоле приподнялась, опираясь на полусогнутые колени и простонала:
– О! Ты же так… меня… насквозь проткнешь!
– Пойдем, Гена! – теребила она его. – Поговорить надо… а здесь нельзя…
Тюха перехватил ее косой взгляд в сторону прихожки – насторожился. Ленкины глаза сейчас были точь в точь как тогда. Затравленные.
– Значит, мы здесь не одни! – холодея, подумал Артюхин. Он понял, что некто третий-невидимый притаился, негромко дышал и слушал. И смотрел?!
А Леночка уже одевалась. В чем мама родила она нырнула в шерстяной спортивный костюм, накинула плащ. Было полнолуние.
– Едем на речной вокзал! – сказала она. – Там неподалеку старая баржа стоит на приколе. Знаешь?
Генка присвистнул.
– Тоже мне, нашла место!
– Самое ништяк… железо и вода! Там объясню.
… – Ну вот, здесь нас Ку-Ку не услышит, – сказала Лена. – Если в таком месте думать, он мысли не читает.
– Что еще за Ку-Ку – нахмурился Тюха.
– Карлик такой… рыжий. Он у нас в прихожке живет, в старом шкафу. Его Ирка придумала.
– Как так… придумала?!
И Лена сбивчиво рассказала Тюхе все. Как пацаны устроили Ирине «групповуху», о своем знакомстве с ней в пионерском лагере, как они потом уехали вместе учиться в ПТУ-13, чтобы обрести свободу и насладиться друг другом в постели… и как однажды ночью Ирина, распаленная ее интимным неумением, «озверела», прокляла весь мир, потом накинулась на подругу, стала ее кусать и царапать… пока не упала на пол и не забилась в истерике. Она кричала что-то бессвязное и сатану на помощь звала.