Прежде чем Ирочкино сознание совсем погасло, она еще успела с омерзением подумать, что ковер под нею очень липкий и мокрый…
– Звони Аскольд, остальным пацанам! – предложил Игорек. – Все, так все.
Пока Аскольд звонил одноклассникам, Иру подняли и хотели отвести в спальню. Идти она не могла. Тогда ее отнесли туда и положили на кровать. Потом мальчики, отведя друг от друга глаза, стали поспешно расходиться. А у двери уже топтались новые очередники.
И так продолжалось до двенадцати часов ночи.
– Ну как, Игорек, словил кайф? – спросил Аскольд своего приятеля, когда они остались вдвоем.
– Не понял! – честно признался тот.
Глазки Аскольда масляно блеснули.
– Пойдем еще! – предложил он, кивая в сторону спальни.
– Да ты че! – испугался Игорек. – А если она… загнется? Ведь ходить уже не может!
– Пошли! Я знаю, что делать надо!
Увидев вошедших, Ира замычала от бессильной ненависти. Аскольд сдернул с нее простыню и, пуская слюни, стал оглаживать длинные Иринкины ноги, которые при его прикосновении судорожно задергались. Все тело девочки покрывали синяки и Аскольд не преминул добавить к ним еще один, впившись зубами повыше левого колена.
На тонкой шее Иринки бешено колотилась синяя жилка.
– Уйдите! – хрипло прошептала она. – Уйдите… вы и так мне все порвали… мне нельзя больше!
– А мы больше и не будем… туда совать. Теперь давай по-другому!
Аскольд присел на край кровати, стянул с себя до колен трико и плавки. Схватил Ирочку за шею.
– Наклонись-ка сюда… Ну!
И Аскольд уткнул Ирочкину растрепанную голову под свой тощий живот.
– Знаешь, что делать? Не ври… знаешь, видела! И не вздумай укусить, сука… Задушу!
Ранним утром Ира кое-как добрела домой. К счастью, родителей она не встретила, они уже уехали на дачу (было воскресенье).
Первым делом она прошла в ванную и долго-долго смывала с себя засохшую кровь и позор. Три раза принималась чистить зубы. Она теперь ненавидела весь мир.
– А Аскольда я убью! – отрешенно и спокойно подумала Ирина Павловна.
Родители приехали поздно вечером, усталые. И сразу же легли спать. Правда, Софья Максимовна все же заглянула к дочери переброситься парой слов. Однако разговор у них не склеился, Ирина упорно не хотела отрываться от потрепанного зарубежного детектива.
Через неделю Ира перевелась в другую школу. А в начале лета подвернулась путевка в престижный пионерский лагерь «Дружба» (очередной клиенткой Костомарова оказалась солидная дама из облоно). Там в лагере Ирочка и встретила Лену, свою будущую самую близкую подругу.
Ее ровесница Лена Ивина тоже выглядела старше своих лет. Невысокая, полненькая, она была красиво сложена и, по выражению Ирины, «смотрелась на все сто». Особенно восхитили Костомарову маленькие ножки Леночки, у самой Ирины была, по ее мнению, чересчур длинная ступня.
Как то раз, балуясь, Ирина попробовала примерить босоножки Леночки. Но безуспешно!
– И как они тебе только лезут! – с досадой сказала она. Опрокинула подругу на спину, принялась ее обувать. Та хохоча, отбивалась… босоножка отлетела в сторону. Рука Ирины случайно попала Леночке под платьице. Ощутив под пальцами теплую и нежную девичью кожу, Ирочка задохнулась на миг и неожиданно для самой себя стала мять пухлые ножки подруги.
– Ой! – вскрикнула Лена. – Пусти, больно же… Дура! Не лезь под трусы!
Она вскочила и отбежала в сторону. Подруги поссорились. Но ненадолго. Через день Леночка подошла первой.
– Давай мириться! – сказала она. – Если хочешь, пойдем погуляем… я тебе расскажу, почему так психанула.
Однако уединиться им удалось только поздно вечером, когда малыши заснули, дежурные разбрелись, а вожатая Оля отправилась «проведать кой-кого» – так она объяснила девчонкам. Те согласно хихикнули и сделали вид, что засыпают.
Они лежали лицом к лицу, плотно прижавшись на узкой койке и шептались под одеялом.
Беда Леночки была в том, что ее мать вторично вышла замуж. За молодого мужика. Лена упорно величала отчима Колькой.
– Мамка на работе, а Колька придет, свалит меня на кровать и щупает… Тискает везде, кусает. А потом музыку заведет… заставит меня под нее раздеться… положит на спину, ноги… загнет повыше и смотрит… что у меня там! А когда у меня первый раз пришли… ну, сама знаешь, что… он и говорит, сделаю тебе ребенка! Ты, мол, теперь не только… это самое сможешь, но и родишь! Один раз почти успел снасильничать, но я вырвалась.
– И мать не знает?! – потрясенно спросила Ира.
– Знает. Но не реагирует. Любит она его, что ли… В общем, боится потерять!