Снова завыл волк, другой ответил ему – их голоса волнами прокатились по долине и стихли вдали.
Ратибор завел коня в пещеру, разложил у входа костер. Поев, лег на охапку мягкой травы. Долго смотрел на огонь. Разные вещи мерещились в его глубине – то черепа и разрушенные дома, то лошади, то разные лица, светлые и темные.
Солнце зашло, угасло закатное зарево, на мир пала тьма. Тишина сковала землю.
Ратибор расстегнул рубаху, достал камень на цепи. Долго смотрел на него и не мог понять: то ли рыжее пламя играет на его гранях, то ли Млава догоняет его. Сердце сжалось от тоски и любви. Он видел ее только раз и увидит еще один – последний, но воображаемая Млава являлась царевичу непрестанно. Он вводил ее во дворец отца, радостные лица окружали их, а рядом с Всеславом и Тиудемиром стоял живой Ярополк. В другой раз Млава являлась ему с младенцем на руках – прекрасное лицо ее светилось счастьем.
Ратибор закрыл глаза, откинулся на спину. Но сон не шел к нему. Зашептали в травах ветры, в их голосах были и покой и тревога. Царевич слушал: их голоса, голоса ночных духов, добрых и злых, были обращены к его душе. Она трепетала, внимая им.
Ветер крепчал, выл в расселинах. Засверкали молнии. Несколько раз громыхнул гром, и пошел тихий крупный дождь.
Сердце внезапно стукнуло сильно и замерло, затем забилось по-прежнему ровно. Цокнул копытами, переступив с ноги на ногу, конь. Ратибор хотел сесть, чтобы подкинуть в костер дров, но не смог пошевельнуться. Тело вдруг стало до странности легким, кружилась голова. Пламенные блики, радужные пятна вспыхивали и плыли под смеженными веками.
…Тускло светилось открытое окно. Ратибор заглянул в него и увидел у противоположной стены постель. На полу возле нее – кувшин и лампа. Язычок огня дрожал в прорезях узорчатой меди. На постели женщина. Светлые волосы рассыпаны по подушке, лицо повернуто к стене. Длинные стройные ноги сомкнуты, нежная округлость под локтем примята телом.
Трепет пронзил его тело. Ладони, губы жаждали прикосновений, тянулись вперед. Чудо! Хотелось поднять ее на вытянутых руках вверх – к небу – натянувшись струной, ибо нельзя иначе было выразить страсть и восхищение…
Женщина вздохнула глубоко и повернула голову. Холодный ужас сковал Ратибора – это была Млава! Он сделал мучительное усилие, пытаясь вырваться из колдовского сна, чувствуя, что через миг она проснется и взглянет на него, но не мог. Лишь прошептал, а может быть только подумал:
«Келагаст, защити меня!»
И с отчаянным криком обрушился в бездну.
Утром, когда Ратибор проснулся, костер по-прежнему ярко горел перед входом в пещеру. Заготовленные дрова лежали нетронутые справа от него. Коня в пещере не было. Царевич вскочил, выбежал наружу – жеребец мирно щипал траву возле озерка.
Оперевшись рукой о выступ скалы, Ратибор опустил голову. Еще одна встреча – всего лишь во сне – а какая паника охватила его! Как заскулил и заметался в страхе!
Что делать?! Что делать?!
Кони стояли оседланными, яростно отбивались хвостами от злой мошкары. Огромное красное солнце коснулось края земли, его лучи скользили по блестящей траве, били прямо в глаза. Ратибор туже затянул пояс с мечом, долгое ожидание томило его. Он оглянулся на окружавших его воинов – они застыли, как изваяния. Только их предводитель Кучук негромко говорил что-то молодой жене. Она смеялась, преданно смотрела в глаза, сияя красотой и любовью.
Топот копыт нарушил тишину. Кучук оборвал разговор и свистнул: воины вмиг вскочили в седла.
Подскакали двое разведчиков, наклонившись к вожаку, рассказывали, возбужденно размахивая руками. Кучук выслушал их, повернул жестокое лицо к воинам.
– Караван пройдет здесь. По лощине. Мы возьмем их в клещи. Ты, Чаур, бери половину людей и спрячь их в кустах на той стороне. Я с остальными засяду здесь. Если кто шелохнется раньше времени, зарублю! Давай! – Кучук махнул обнаженным клинком.
Пронзительно взвыла сигнальная стрела со свистулькой на хвосте. Кочевники с двух сторон бросились на караван. Сопровождавшие его воины на мгновенье застыли, потом поскакали навстречу врагам.
Всадник на черном коне летел прямо на Ратибора, целя копьем в грудь. Царевич нырнул влево и копье прошло поверх конской головы. Молнией блеснул меч и обрушился на шею воина. Разрубленный до середины груди, он свалился наземь.
«Учись убивать бездумно, по злобе, ради своей выгоды», – послышался голос лесной ведьмы.
Он ударил коня шпорами и ринулся в гущу боя. Обе стороны дрались яростно, со злобной отвагой. В клубах пыли мелькали свирепые лица, оскаленные морды лошадей. Звон железа, топот копыт, предсмертные и торжествующие крики, ржанье обезумевших от крови коней – все слилось воедино.