Разумеется, следы слова-синонима и значения-синонима сохранены в первую очередь в славянских языках, в том числе русском. Это «трах, трахнуть, тарарахнуть» и все им близкие. Поменялись местами две буквы? Это явление типичное при взаимопереходе. Сопоставьте слова с одним значением, слова-перевертыши: «род-арт», «работа – арбайт». По тем же законам изменяются внешне, но остаются однозначными и 'тарх-' – 'трах-'.
Правда, не всегда скачут и перепрыгивают друг через друга буквы, достаточно вспомнить неизменного былинного Тарха Тарховича – старого богатыря, воевавшего с ипостасью Велеса-Волоса Бабой-Ягой, защищавшего от нее засеянные поля. Как герой первого поколения, он был обречен на уход и замену. Здесь сказалось, наверное, то, что в итоге еще давным-давно, тысячелетия назад, восторжествовало на славянских землях и среди славянских народов первичное название «громовержца» с индоевропейским корнем «пер-к», а вторичное так и осталось при нем, на вторых ролях. Правда, кое-где оно вышло на передовые позиции – возможно, при переносе, возможно, по иным обстоятельствам. Академик Б. А. Рыбаков отождествляет знакомого нам Таргитая, отца трех сыновей «скифской мифологии», с Тархом Тарховичем. Во всяком случае, теперь мы ясно видим, что не только имена трех божественных сыновей, но и имя самого отца имеет индоевропейское, а не иранское происхождение. И корни их – где-то в районах расселения праславян и протославян.
Особняком стоит, а точнее, возвышается надо всеми фомовержец Индра, герой «Ригведы» и всех последующих мифоэпических произведений. Мы уже сравнивали Индру «Ригведы» с Индрой «Махабхара-ты». Разница между ними разительная. Со всеми мельчайшими подробностями описывается в последней сказочное царство Индры с фантастической ты-сячевратной столицей Амаравати – городом бессмертных, расположенным на небесах.
«Восхитительный город», населенный сиддхами и чаранами, украшенный священными деревьями и овеваемый благовонными ветрами. Волшебный лес, оглашаемый чудным пением. Тысячи стоящих и сотни тысяч движущихся в разные стороны, летающих, управляемых мысленно колесниц богов. Сонмы мудрецов и прекрасных дев… Чего только нет в необыкновенном царстве! Сам Тысячеокий, Губитель Вритры, Губитель Балы, Держатель ваджры, Щедрый, Даритель, Полководец, Сын силы, Царь, Владыка марутов. Губитель данавов. Владыка рыжих коней, Владыка трех миров, Владыка тридцати богов, Махендра. Сокрушитель вражеских твердынь, Шакра, Магхаван, Совершитель ста жертвоприношений и так до бесконечности, а попросту Индра восседает на пару со своей божественной супругой Шачи-Индрани (вспомните: Перун-Перынь) на высоченном и изукрашенном троне, озаряя величием Зал собраний.
Фантазия сказителя, вернее, целой цепочки сказителей, все более и более расцвечивавших образ при передаче его от одного к другому, безгранична! Здесь каждый смекнет, что речь идет вовсе не о пастухе-перегонщике коров, быков и лошадей, носящем на ремне дубину-палицу. Еще бы, ведь глаз Индры – это солнце! Ни больше ни меньше.
Личность Индры в легендах и поздних обработках не только разрослась до гипертрофированности, но и размножилась. Появилось как бы множество Индр, деяния которых не совпадают, а то и идут вразрез.
Это дело понятное: сколько наделенных фантазией рассказчиков, столько и индр-героев. Но нам нужен, как и в предыдущих случаях, первообраз. Или, по крайней мере, нечто близкое к нему.
Само «индра» не переводится с древнеиндийского, истоки его непонятны. Предполагают, что в корне слова заключено понятие «сила, плодородие», так же как в «ваджре» – «твердость, крепость, плотность». Возможно, и то и другое каким-то образом связано с процессом оплодотворения, с мужским началом и с самим фаллосом. Наверное, это так. Но это лишь одна из частиц образа.
Индра – «культурный герой», он приносит в мир хаоса понятие гармонии, красоты, упорядоченности. Таких героев в мифологиях всех народов хоть отбавляй. С ними все ясно более или менее, в их основе лежит само «культурное» начало человека, преобразующего по своему усмотрению природу, вносящего в нее элемент порядка.
Иногда Индра даже создатель Вселенной и глава богов. Но это, как правило, совмещение образов, наложение гипертрофированного в сознании людей «героя-бога» на подлинного «бога-верховника». Чем это подтверждается? Тем, что Индра наиболее антропоморфен среди прочих божеств – его явно «лепили» с человека. В деталях нам повествуют не только о его «человеческих» качествах: любви, нежности, страхе, пугливости, гневе, раздражительности, сомнениях, переживаниях, искусности, но и о внешнем его виде. Индра имеет свое, только ему принадлежащее тело, у него свои голос, рост, возраст, лицо. Он, в частности, бородат, чем напоминает нам и Тарана и Перуна. Это бог-человек.