– Я все сделаю как ты велишь! – Вершко высвободился из объятий отца. Сердце Гостомысла тоскливо сжалось, когда сын скрылся между хоромин: «Увижу ли?».
Зарево Вадим заметил уже на берегу. Из-под стрехи сарая вырвался язык пламени и, словно испугавшись сделанного, спрятался. Но вот с новой силой вырвался наружу. Пламя загудело, урча от удовольствия. На фоне пожарища усадьба Пленко стала видна как на ладони. Посреди обнесенного тыном двора, среди приземистых клетей, возвышался нарядный, словно невеста, новый дом купца. Там должна быть ложница Улиты. Там Горислава. Вадим бросился к воротам. С другой стороны улицы, их проулка, вылетела ватага варягов, неся над собой потрескивающие смоляные факелы. Было их человек шесть. Вадим прижался спиной к тыну, непроизвольно ощупывая руками шершавые колья в поисках оружия. Но варяги не заметили его. Трое дружно заработали топорами у ворот. Под их сильными ударами одна створка с грохотом рухнула. Свеи кинулись было в образовавшийся проход, но остановились. В воротах стоял старый Ахти с рогатиной в руках. Не по-стариковски ловко он метнулся вперед и всадил ее широкое лезвие одному находнику в живот. Крепкими руками отбросил врага, точно сноп.
– Что, не нравятся наши гостинцы? – злорадно выкрикнул корел и шагнул к другому варягу. В это время крупная, черная тень бросилась из ворот и еще один свей покатился по земле, с криком отбиваясь от собачьих клыков. Свою секиру варяг выронил при падении и теперь руками пытался оторвать от себя рычащего пса.
– Так его, Мусти! Покажи ему, где раки зимуют! – подзадоривал собаку Ахти. Вдруг пес жалобно взвизгнул и, волоча задние лапы, стал отползать в сторону. Это свей изловчившись, достал из ножен, пристегнутых к поясу, нож и ударил в мохнатый собачий бок. Тут же вскочив на ноги, он обрушил на уже беззащитного зверя свою секиру. Черныш с проломленным топором черепом затих. Старый Ахти, зло закусив нижнюю губу, ринулся на врага. Только свей был уже настороже, крутнувшись на пятке ушел от удара, лишь его кожаную куртку на боку пропорола рогатина. Зато широкое лезвие свейской секиры точно вошло старику между лопаток. Ахти покачнулся, хотел было развернуться к врагу, но подоспевшие находники подняли его на мечах. Тело корела неестественно вытянулось вверх и обмякло. Варяги ворвались во двор.
Когда варяги рассыпались по купеческому подворью в поисках добычи, Вадим подошел к воротам. Ахти лежал лицом вниз. На спине и на боку расплывались большие пятна крови. Старик был мертв, но варяг, который лежал рядом, тихо стонал. Юноша склонился над ним. Воин был молод. Красивое лицо исказила гримаса боли. Лоб покрывала смертельная испарина.
– Пить… – едва слышно прошептал он запекшимися губами. Рогатина корела глубоко разворотила ему живот, так что были видны внутренности.
«Неужели я тоже так смогу?!» – отшатнулся от него Вадим.
Во дворе раздался испуганный женский крик. Вадим, схватив с земли попавшийся под руку факел, бросился туда. Два варяга, хохоча, стаскивали по лестнице вниз отбивающихся Улиту и Гориславу. Первый был уже внизу, волоча старшую сестру за волосы, а второй пытался оторвать от лестничных перил младшую. Пробегая по двору, юноша успел заметить старую Айно, жену Ахти. Она лежала у порога своей избы, а ее растрепанные, седые волосы были перепачканы кровью. Свейский клинок до самых плеч раскроил ей голову. Не останавливаясь, Вадим с разбега сунул пылающий факел в лицо врага. Взвыв от боли, он отпустил Улиту. Второй, наверху, выхватил меч. Горислава бросилась к нему, но он отшвырнул ее с дороги. Грохоча ступенями, с занесенным для удара мечом, он летел на Вадима. Собравшись в комок, юноша упал ему под ноги. Выронив оружие, свей покатился вниз. Вадим, схватив сестер, затолкнул их в ложницу. Тяжелый, дубовый засов упал на дверные скобы.
Было слышно как во дворе стонет обожженный варяг, а его товарищ, изрыгая проклятья, карабкается наверх. Вскоре дверь затрещала под его крепкими ударами. Сестры испуганно смотрели на Вадима.
– Есть какое-нибудь оружие? – лихорадочно озираясь по сторонам спросил он.
– Какое же у меня оружие, – растерялась Улита.
– А топор, которым мы лучину щипали, – вспомнила Горислава. Она бросилась к лавке у двери и достала небольшой плотницкий топор.
– Годится, – сказал Вадим, пробуя пальцем лезвие. – А выхода здесь другого никакого нет? – Улита заметалась по комнате.