– Так кого же пошлем к находнику? – повторил свой вопрос Данислав.
– Могу пойти я, – выступил вперед Гремислав.
– Нет. Слишком ты горд, Гремислав, – недовольно поморщился старик Данислав. – Дела у нас не так хороши, чтобы гордиться.
– Тогда ступай ты, – предложил ему брат.
– Я тоже не могу. Слишком уж ненавижу свеев. А ненависть, сейчас, плохой советчик, – отвечал купец. – Иди ты, Гостомысл, – обернулся он к старейшине. – Ты среди нас самый рассудительный. Кроме тебя, некому. – Гостомысл согласно кивнул и спросил у волхвов, указывая глазами на надвигающуюся грозовую тучу:
– Кому это знамение? Можем ли мы надеяться на успех или нужно готовиться к худшему?
– Надо устроить гадания, – немного помолчав, ответил Радимир. – Похоже, что великий Перун спешит к нам на помощь.
– Нет! – резко выкрикнул Вольгаст. – Туча идет с полуночи. Оттуда же пришли и находники. Значит, владыка молний гневается на нас. Это его предупреждение! – он торжествующе и даже зло глянул на Радимира. – Не гадания надо устраивать, а принести Перуну богатые жертвы. Может быть небесный князь сменит гнев на милость.
– С этим никто не спорит, жертвы Перуну нужны. Тем более теперь, – согласился Радимир.
– Тогда на том и порешим, – сказал Гостомысл. – Узнаем чего хотят находники. Принесем жертвы богам и Перуну. И поступим так, как скажут знамения.
Степенно, опираясь на посох, Гостомысл спустился с вала. Легкий утренний ветерок теребил его седую бороду. Старейшина вышел в ворота и медленно направился к посланцу конунга. Сотни глаз напряженно следили за ним с обеих сторон. Гостомысл подошел к Хаварду и разговор начался.
– Живи долго, старейшина! – свей, улыбаясь, шагнул навстречу.
– Уж не думаешь ли ты, находник, что я пожелаю тебе того же? – Гостомысл смерил купца презрительным взглядом. – Сказывай, чего хочет твой конунг?
– Мы пришли с миром. Славный конунг Олав никогда не считал словен своими врагами…
– Так зачем же он пролил кровь наших соплеменников? Зачем же он сжег наши жилища? Если хочет мира, зачем пришел как тать ночной? – гневно перебил его старейшина.
– Выслушай меня, мудрый Гостомысл, – вкрадчиво и чуть льстиво начал купец. – Именно об этом я хотел поведать тебе, – и видя, что старейшина больше не перебивает его, Хавард продолжал. – Наш славный конунг Олав был в ссоре с данами. Для того, чтобы наказать их и прибыл он в Ладогу. Словенам же мы не хотели причинить вреда. Чтобы доказать вам свои добрые намерения, конунг Олав приказал своим воинам не трогать ваших жилищ и готов вернуть всех ваших соплеменников, которых у нас около трехсот человек. Он так же хочет заключить с вами договор о мире, а для этого просит вас выполнить некоторые условия, – Хавард остановился, ожидая реакции старейшины.
– Какие? – угрюмо спросил Гостомысл.
– О-о, для вас они почти ничего не будут стоить, клянусь Тором! – купец снова улыбнулся. – Славный конунг Олав хочет, чтобы вы дали нам за ваших соплеменников, – он чуть помедлил, – шестьсот марок серебра.
– Да на торгу в Ладоге за лучших рабов дают по одной марке, а вы требуете по две за человека! – возмутился Гостомысл.
– Но ведь это рабы, а мы предлагаем вам свободных, – наставительно произнес купец. – Если хотите, мы можем отпустить их за так, но тогда заплатите виру за наших павших воинов.
– Сколько?
– Шестьсот марок серебра! – Хавард торжествующе глянул на старейшину. – Да, еще чуть не забыл, славный конунг Олав хочет, чтобы Ладога и вся словенская земля каждый год давала ему по черной кунице от дыма, хотя можно и другими товарами, но тоже на шестьсот марок серебра. – Он подождал не скажет ли ему что-нибудь Гостомысл и продолжал. – Кроме того, когда в Ладогу будут преилывать свейские купцы и воины, ладожане должны кормить их и предоставлять дома. А за все это славный конунг Олав обязуется защищать вас.
– От кого?
– От данов. Они злобны и коварны. Они не простят вам, что здесь погибли их соотечественники. Теперь они вам враги.