Некрас взял лук. Оружие придало ему уверенности и злости. Спина дружинника в белой холщевой рубахе была ему хорошо видна. Он видел его загорелую шею, мягкие волосы на затылке. Видел, как мелко трясутся его плечи от смеха. Видно его товарищ рассказывал что-то веселое. Некрас вскинул лук. «Смеешься, – почему-то озлился Волдырь. – И надо мной бы поди так же тешились, коли взяли бы меня у матери! Теперь я потешусь! И посмотрим кто веселее.» Он натянул тетиву и уже ни о чем не думая, выстрелил. Стрела с тяжелым трехгранными наконечником ударила гридя между лопаток. Он рухнул лицом в костер. Его товарищ, не успев подняться, был сражен сразу тремя стрелами. Он повалился на бок и прохрипел: «Тревога…» Молодой отрок-ижор, которого Некрас видел утром, был убит на пороге землянки. Стрела попала ему в сердце. Он так и рухнул, не закрыв свои серые удивленные глаза.
– Не самый плохой выстрел, который я видел, – Хавард одобрительно хлопнул Некраса по плечу. – Держи, – он передал ему колчан полный стрел и его нож.
– Я не подведу, господин, – Некрас благодарно улыбнулся. – Надо спешить, – сказал он указывая на поляну.
Здоровенный свей с всклокоченной, рыжей бородой, с широкой секирой в руках, выбежал вперед. Не отставая, за ним бежали люди Хаварда. На пороге землянки их ждал Шестак Сухорук. «Быстро он успел снарядиться», – оценил сноровку седоусого воина Некрас. Десятский был в кольчуге и шлеме, с мечом в руке. Шестак стоял на нижней ступеньке и оттого казался рядом со свеем совсем маленьким. Рыжий замахнулся секирой. Еще миг и чудовищной силы удар разрубит старого кметя. Сухорук резко выбросил правую руку вперед. Короткое движение снизу вверх. Варяг замер, недоуменно глядя широко раскрытыми глазами. Пальцы его разжались, секира выпала из рук, а сам он стал медленно оседать. Меч десятского глубоко рассек ему живот, так что кишки вывалились наружу. Свей замычал и попытался отползти в сторону. Его внутренности тянулись за ним длинной кровавой лентой. Десятский переступил через него и приготовился встретить других. Ему на помощь из землянки выскочил Чаян и еще два отрока. Все были готовы к бою.
– Чаян! Запали костер! – крикнул десятский, отбивая удар щитом.
Один из Чаяновых отроков бросился к костру, выхватил оттуда большую, пылающую головню и побежал к сухому дубу. Как из-под земли вырос перед ним Фудри, но отрок с разбега ударил его щитом. Фудри отлетел в сторону. Сбросив с руки щит, молодой воин ухватился за нижний сук. Звонко пропела тетива. Тяжелая стрела пробила ему предплечье. Выронив головню, он со стоном повалился в траву. Двое подоспевших варягов обрушили на него свои секиры.
Чаян и другой гридень, встав спиной друг к другу, защищались от пяти наседавших на них врагов. Сухорук, ловко отбивая удары, медленно отходил под натиском трех свеев. Его щит в нескольких местах был пробит вражеским железом. Вот он неловко оступился и тут же получил удар. Длинный варяжский меч скользнул по шлему, сорвав кожу с левой щеки. Сухорук упал на правое колено, пытаясь закрыться щитом. Молодой варяг с победным криком бросился к нему, но тут же рухнул напоровшись на меч. Старый кметь ударил наверняка, под щит, перерубив врагу обе голени. Двое остальных замерли на месте и Шестак поднялся, прислонившись спиной к дереву.
– Чаян! Гордей! – позвал он своих. – Уходите к берегу! Надо предупредить воеводу!
– А ты как же? – крикнул Чаян. Двух находников зарубили они, но и Гордей пал под свейскими мечами.
– Уходи! – Сухорук зло усмехнулся. – Меня уж в ирие* заждались. Вот может прихвачу с собой пару попутчиков.
Чаян свалил мечом третьего варяга и бросился в образовавшийся проход. Закинув щит за спину, он быстро побежал, петляя между деревьями, к берегу Волхова. Десяток свеев во главе с Фудри бросились за ним. Шестак остался стоять, прислонившись спиной к сухому дубу. Тяжело дыша, он ждал нападения врагов. Изрубленный щит он бросил и теперь стоял, чуть выставив вперед левую руку, крепко сжимая правой верный меч. Рана на щеке сочилась свежей кровью. Хавард вышел вперед своих воинов.
– A-а, Урманин, – узнал его десятский. – Так-то ты торговать приехал?
– У каждого свое ремесло, – холодно ответил купец.
– Ты хочешь сказать, что тебе больше по душе меч, чем весы? Так сразись со мной! – предложил ему Сухорук.
– Ты неплохой воин и скрестить с тобой клинки большая честь. Говорю тебе как мастер боя на мечах. Но сейчас я спешу, – даже как бы с сожалением Хавард покачал головой. – Если ты не бросишь оружия, тебя лишат жизни.
– К чему жизнь, без чести? – презрительно скривил губы старый воин. – Я готов!