– Нет уж, – повернулся он к ним спиной, – хватит, наговорился, – и не задерживаясь пошел прочь со двора.
– Вадимушка! – бросилась было за ним Горислава, но остановилась на краю лестницы. Вадим даже не обернулся.
– Что же делать-то теперь? – зарыдала Горислава, уткнувшись в грудь Улите.
– Пойдем-ка спать, утро вечера мудреней, – повела ее в дом старшая сестра. – Если любит, никуда он не денется, сам придет. Ахти, – обратилась она к старому корелу, – ты ворота на ночь запри, да пусти Черныша во двор.
– Все сделаю, хозяйка, – отозвался старик.
Когда Ахти управился с сеном и закрыл ворота на тяжелый дубовый засов, уже совсем стемнело. Жена Ахти, старая Сеунн, давно приготовила ему постель. Он еще немного постоял справа от дома Пленко. Посмотрел на звезды, на выкованный небесным кузнецом Илмайллине серебряный серп месяца. Повздыхал, поскреб за ушами у вертевшего рядом Черныша и отправился спать. В этот вечер Ахти долго не мог заснуть. Кряхтел, ворочался, устраиваясь поудобнее, вставал, подходил к кадке с водой, долго пил, ложился снова, но сон не шел. Поэтому когда Черныш громко залаял во дворе, а потом кто-то застучал в ворота, Ахти не удивился. И проворчал больше для порядка:
– Кого там принесло посреди ночи?
Он хотел было прихватить рогатину, стоявшую у двери, но потом передумал и вышел во двор с зажженной лучиной. Черныш метался около ворот и громко лаял на кого-то. Ахти подозвал собаку к себе. В ворота снова застучали.
– Кого там несет, когда все честные люди давно спят? – недовольно крикнул старик через частокол.
– Открывай, – ответил из-за тына молодой голос. – Мне нужно видеть Гориславу!
– Это ты, княжий сын? – спросил Ахти и наставительно продолжал. – Негоже тебе по ночам таскаться по чужим дворам. Дурной пример ты показываешь всем. Иди домой, а если у тебя есть дело к гостье моей хозяйки, приходи утром… – он хотел что-то добавить, но Вадим оборвал его.
– Открывай старик! Не то я перелезу через тын!
– Не советовал бы я тебе этого делать, – насмешливо отвечал старый корел. – Хотя, если тебе не жаль твою новую рубаху, можешь попробовать!
– Кто там, Ахти? – раздался с сеней голос Улиты.
– Да вот давешний гость, хозяйка, – Ахти повернулся к ней лицом и спросил. – Что мне с ним делать?
Она не успела ответить, поскольку над частоколом показалась голова Вадима. Ухватившись за концы двух кольев, юноша подтянулся, перекинул ноги через тын и собирался спрыгнуть во двор, но Черныш опередил его. Пес высоко подпрыгнул. Громко щелкнули его клыки и Черныш вместе со своей добычей рухнул вниз.
– Вадим! – пронзительно закричала сверху Горислава и стремглав бросилась по крутым ступеням лестницы во двор.
– Ахти! Убери собаку! – приказала Улита.
Старый корел, бросив лучину, поспешил на помощь княжичу. Он оттащил упирающегося и рычащего пса от его жертвы. Вадим лежал лицом вниз. Рубаха по подолу была разорвана в клочья. Он совсем не подавал признаков жизни. Горислава опустилась на колени и попыталась перевернуть его. Слезы не переставая текли по ее лицу. Когда она переворачивала его, юноша застонал.
– Вадимушка! Любый мой, тебе больно? – всхлипывая, склонилась над ним Горислава.
– Да, – выдохнул он в ответ, а чуть погодя, с трудом шевеля губами, тихо спросил. – Ты меня простишь, Гориславушка?
– За что? – прижала она его голову к груди.
– За браслет, за Ратшу… – начал он.
– Да я уже и забыла все, – улыбнулась она сквозь слезы. – Ты меня прости за ковшик, – она просительно заглянула ему в глаза.
– Значит забудем все? – Вадим попытался сесть. Одной рукой он уперся в землю, а другой обнял Гориславу.
– Забудем! – почти счастливо улыбнулась она.
– А у меня для тебя подарок есть! – Вадим сидел уже как ни в чем не бывало, но одной рукой по-прежнему обнимал Гориславу. На ладони он протягивал ей свой подарок. В это время облака закрыли месяц и девушка не могла разобрать, что это такое. Однако, она отчетливо почувствовала диковинный аромат. Он был как далекий, далекий зов, как воспоминание о чем-то давно забытом, как дивный сон.
– Мирра! – радостно прошептала она и ощутила дыхание Вадима на своих губах. Его губы были мягкими и робкими. Зато руки все увереннее прижимали ее к себе. Поцелуй длился долго. У Гориславы даже дух захватило, а в глазах поплыли огненные круги. Она обессиленно опустила голову на плечо Вадима. Сколько они так сидели она не знала и лишь насмешливый голос Улиты привел ее в себя.