Какова бы ни была токсичная комбинация, которая вывела из него эту сторону, у меня такое чувство, что он потенциально может быть более разрушительным, чем Сэйнт.
— Гейб, просто заткнись нахуй, чувак, — рычит Лиам.
— Почему? Боишься, что я проговорюсь, что ты трахался с Лорел в прошлом семестре, думая, что это разозлит Сэйнта, о, и излечит твою одержимость Мэллори? — Гейб сплевывает. — Или ты больше беспокоишься, что я расскажу всем, как ты убил отчима Розалинды и попросил Сэйнта помочь тебе избавиться от тела?
Мои глаза сразу же устремляются на Лони. Из всех присутствующих здесь она единственная, кто не знал бы о том, что сделали Лиам и Сэйнт.
Ее взгляд широко раскрыт, когда она смотрит на Гейба, а затем она медленно смотрит на меня.
Я выдерживаю ее пристальный взгляд, желая, чтобы она не психовала. Я знаю, что Лони может хранить секреты, но мне нужно, чтобы она сохраняла хладнокровие прямо сейчас, чтобы я мог убедить Сэйнта и Лиама, что ей можно доверять. Если она потеряется, это будет намного сложнее сделать. После долгого затишья в тот момент, когда я задерживаю дыхание, она едва заметно кивает мне.
— Ладно, я думаю, что с Гейба хватит, — говорит она с натянутым смешком, снова поворачивая к нему свои большие карие глаза. — Я отведу его пьяную задницу обратно в коттедж
— Я пойду с тобой, — бормочет Розалинда, все еще опустив глаза. — Я действительно устала и думаю, что просто пойду спать.
Лони бросает на нее сочувственный взгляд.
— Да, без проблем. Помоги мне поднять этого засранца, и на этом мы закончим.
На секунду мне кажется, что Гейб собирается возразить, но, к моему удивлению, он позволяет девушкам поднять его с земли.
Лони бросает на меня прощальный взгляд и легкую ободряющую улыбку, прежде чем направить Гейба и Розалинду обратно в коттеджи.
Меня не сразу поражает, что я остаюсь наедине с Сэйнтои и Лиамом, но когда это происходит, все мое тело мгновенно напрягается.
— И так, есть еще какие-нибудь секреты, которые кто-нибудь считает нужным раскрыть? — мрачно спрашивает Сэйнт.
Я поднимаю на него взгляд и хмурюсь.
— Зачем нам продолжать добавлять в этот дерьмовый шторм?
— У меня есть один, — говорит Лиам, его голос подобен кислоте. Его глаза сверлят Сэйнта, и я вижу, что сейчас будет что- то плохое.
Сэйнт смотрит на него в ответ.
— Что это такое?
— О боже, что теперь? — спрашиваю я.
Он игнорирует меня.
Ухмыляясь, он говорит: — Во время рождественских каникул я полетел в Атланту, чтобы убедить Мэллори вернуться.
Я издаю писк и поворачиваю голову лицом к Сэйнту.
Я практически вижу, как в его теле нарастает ярость. Его лицо застывает, челюсть, кажется, становится еще острее, когда он стискивает зубы.
— Зачем?
Его голос низкий и опасный. Это тон, который он использует, когда не просто злится, а хочет пролить немного кровь.
— Ты должен был только позвонить и проверить, как она. Она вернулась из-за тебя?
Он выглядит готовым наброситься на Лиама, но его слова застают меня врасплох.
— Подожди, что? — вскрикиваю я, хватаю его за руку и дергаю, пока он не смотрит на меня. — Что ты имеешь в виду, говоря, что он должен был только позвонить мне?
— Вот еще один секрет, — огрызается Лиам. — Твой мальчик узнал, что его отец планировал сделать с тобой что-то ужасное, чтобы заставить тебя покинуть Ангелвью. Более чем вероятно, что он собирался использовать для этого этих ублюдков Финнегана и Джона Эрика. Он разрушил твою жизнь на том собрании, чтобы прогнать тебя, прежде чем его отец смог сделать свой ход.
Я дважды смотрю на Лиама. Если бы я не знала его лучше, я бы сказала, что он защищал действия Сэйнта. Однако его слова и тон не совпадают, и это чертовски сбивает с толку. И все же я не могу игнорировать то, что он только что сказал.
Поворачиваясь обратно к Сэйнту, я спрашиваю: — Это правда? — Я имею в виду, я уже знала, что его действия всегда якобы были направлены на то, чтобы защитить меня, но я понятия не имела о том, что Финнеган и Джон Эрик были связаны с его отцом.
Сэйнт отвечает мне не сразу. Он даже не смотрит на меня, когда бросает на Лиама смертельный взгляд.
— Сэйнт, — шиплю я. — Это. Правда?
Его взгляд падает на меня, и он хмурится.
Поднимаясь на ноги, он плюет: — Это, блядь, не имеет значения.
Развернувшись, он несется к коттеджам, а я ошеломленно смотрю ему вслед.
— На твоем месте я бы пошел за ним, — бормочет Лиам.
Я таращусь на него.
— В какую игру ты здесь играешь? Я так чертовски запуталась.