Верно?
— Почему ты здесь, Нора?
Я стремлюсь к непринужденному тону, но не уверена, что мне это удастся. Но она, кажется, этого не замечает. Она изучает содержимое моей комнаты, оценивающим взглядом осматривает мое личное пространство и вещи. Ее челюсти плотно сжаты, и в ее взгляде вспыхивает ярость. Когда она отвечает, ее тон ровный, но напряженный.
— Разве мать не может неожиданно навестить свою дочь?
В большинстве случаев, конечно, это не имело бы большого значения. Но мы не являемся большинством случаев.
Ей все равно, жива я или мертва, просто она получает то, что, по ее мнению, заслуживает.
— Просто… ты обычно посылаешь Призрака, вот и все.
Я осторожна, когда говорю о нем, но не могу отрицать, что мне любопытно, что произошло после того, как он в последний раз уходил отсюда. Я подозреваю, что именно поэтому она и пришла.
Чтобы наказать меня за то, что я рассказала Призраку.
Она обнажает зубы, и я вижу, что она изо всех сил старается оставаться спокойной и собранной, но очевидно, что внутри у нее все кипит.
— Призрак исчез, — говорит она, ее голос почти шипит.
У меня хватает здравого смысла, чтобы открыть рот от удивления.
— Мертв?
— Понятия не имею, — огрызается она. — Он ушел без объяснений. Насколько я понимаю, он может сгнить в аду.
Я одариваю ее горькой улыбкой.
— Это жестоко.
— Такова жизнь, — парирует она.
Мой первый инстинкт — позвонить в полицию. Призрака больше нет рядом, чтобы защитить ее. Она уязвима, и это может быть моей единственной возможностью сломить ее.
И все же я знаю, что не могу никому позвонить. У Норы все еще есть Дженн, и я понятия не имею, где она ее держит и в порядке ли она вообще. Я не могу рисковать, подталкивая Нору к краю пропасти, пока не буду уверена, что Дженн будет в безопасности.
— Кто наблюдает за Дженн? — спрашиваю я, подходя к ней ближе.
Она смотрит на меня так, словно у меня на лбу написано "ИДИОТКА".
— Что ты имеешь в виду? Зачем кому-то понадобилось следить за ней?
Во-первых, чтобы уберечь ее от передозировки. Я могу только представить, как сильно Дженн в последнее время употребляла свои вещества. Стресс — один из ее самых больших триггеров. Она всегда предпочитала накуриться и на время отвлечься от своих забот, чем иметь дело с чем-либо.
— Могу я поговорить с ней?
Вместо ответа она направляется к моей кровати. Я следую за ней, останавливаясь, когда она опускается на матрас, чувствуя себя как дома.
— Нора…
Она протягивает руку и касается подола моего платья кончиками пальцев.
— Знаешь, Джеймсон и Бенджамин оба пригласили меня на выпускной, когда мы учились в школе, — бормочет она, внезапно отводя взгляд.
— Нора, а как насчет Дженн?
Она игнорирует меня и продолжает: — Это было до того, как мы с Бенджамином начали встречаться. Мы трое были друзьями, наши целые жизни, и я знала, что они оба хотели меня. Хотя я еще не решила, кого хочу. Я взвешивала все, за и против, их обоих, но решила, что выпускной будет прекрасной возможностью сделать выбор раз и навсегда.
Зачем она мне это рассказывает? Честно говоря, я не могу сказать, помнит ли она вообще, что я с ней в комнате. Ей кажется, что она за миллион миль отсюда, когда она продолжает гладить юбку моего платья.
Я снова пытаюсь спросить о Дженн.
— Нора, пожалуйста. Могу я увидеть Дженн?
— Бенджамин и Джеймсон оба сделали все, что могли, чтобы убедить меня пойти с ними
— Нора, почему ты мне это рассказываешь?
Она продолжает игнорировать меня, продолжая свою странную историю.
— В конце концов, я выбрала Бена. В тот момент это было действительно несложно, потому что у него было… больше денег.
Я смотрю на нее в недоумении.
— Ты вообще любила моего отца?
Она моргает, и теперь она действительно видит меня.
— Временами.
В этот момент я чувствую, что не должна удивляться тому, насколько она бессердечна, но она продолжает ошеломлять меня своим особым уровнем ненависти.
— Ты когда-нибудь любила кого-нибудь? — бормочу я. — Дженн? Своих родителей?
Она не отвечает на это, но хватает меня за юбку и дергает за нее, пугая меня.
— Я думала, ты больше похож на меня, — говорит она. — Я думала, что ты умнее, но я ошибалась. Я говорила тебе держаться подальше от Сэйнта Анжелла, но ты просто ничего не могла с собой поделать, не так ли?
Ее слова резки, хлещут меня, как кнут.