Потому что они все еще друзья?
Или потому, что у Сэйнта есть что-то, что он может использовать против Лиама?
— И так, для чего эта вечеринка? — спрашиваю я, пытаясь сменить тему на более безопасную.
Гейб оглядывает переполненную комнату и корчит гримасу. — Просто Лиам выпускает пар.
И снова я хмурюсь. Какой странный ответ.
— Мэллори! Мне показалось, я видел, как ты вошла!
Внезапно рядом со мной появляется Лиам и обнимает меня за плечи. Он явно пьян, от него волнами исходит зловоние рома. Его слова слегка заплетаются, когда он говорит, и он покачивается на ногах, на его лице большая глупая улыбка.
Я не думаю, что когда-либо видела его таким раньше, и это нервирует.
— Лиам, у тебя все в порядке, приятель? — спрашивает Гейб, удивляя меня своим обеспокоенным тоном.
Лиам машет рукой своему другу, как будто пытается оттолкнуть его.
— Чертовски фантастично, особенно теперь, когда Мэл здесь. Жаль, что тебе пришлось тащить с собой своего гребаного парня, хотя я не думаю, что этому придурку нравится позволять тебе слишком далеко ходить без поводка, а?
Мои глаза чуть не вылезают из орбит от его слов.
— Вау.
— Черт возьми, чувак, — говорит Гейб низким шипением. — Не говори такого дерьма.
Лиам смотрит на своего друга широко раскрытыми невинными карими глазами.
— Что? Я где-то соврал?
Мои щеки горят от смущения, но я стараюсь не принимать его слова на свой счет. В конце концов, он пьян и плохо соображает. Он также зол, и я не могу винить его за это.
— Давай, — говорит он, хватая меня за запястье, чтобы потащить за собой. — Мне нужно остыть.
— Я не думаю, что это хорошая идея, — говорит Гейб, прыгая вокруг меня, чтобы добраться до Лиама, пытаясь остановить его. — Сэйнт вернется за ней в любую минуту, так что, может быть, просто оставишь ее в покое?
Лиам обнажает зубы.
— Этот ублюдок не владеет ею. Она может пойти куда угодно и поговорить с кем захочет. Верно, Мэл?
Ирония в том, что он защищает мою независимость, а затем командует мной, не ускользает от меня.
Гейб открывает рот, чтобы снова запротестовать, но я качаю головой.
— Все в порядке. Я просто очень быстро выйду с ним, попытаюсь успокоить его, а затем вернусь в дом, прежде чем Сэйнт даже поймет, что я куда-то ушла. Все будет хорошо.
Он выглядит нерешительным, и это тревожит. Я никогда не видел, чтобы Гейб вел себя как как-то другой, кроме сертифицированного клоуна класса.
— Хорошо, — наконец соглашается он. — Только не задерживайся там с ним слишком долго. Пьяный Лиам… непредсказуем.
Я качаю головой.
— Все будет хорошо.
Я не говорю ему, что заботился о своей маме больше раз, чем могу сосчитать, когда она была под кайфом или в хлам. Я думаю, что прекрасно справлюсь со старшеклассником.
Лиам не отпускает мое запястье, когда оттаскивает меня от Гейба и выводит через заднюю дверь к бассейну. Там люди играют в воде, а другие бегают вокруг, промокшие и в нижнем белье. Это похоже на сцену прямо из одного из подростковых ромкомов, которыми всегда была одержима моя эмоционально отсталая суррогатная мать.
— Хорошо, Лиам, — говорю я, когда он продолжает тянуть меня вперед. — Может быть, нам стоит присесть где-нибудь и просто расслабиться?
Однако он игнорирует меня и продолжает подтягивать все ближе и ближе к бассейну. Я слишком поздно осознаю его намерения, и прежде чем я успеваю остановить его, он хватает меня за талию и бросается в воду. Я кричу, хотя я больше поражена, чем напугана, но мой голос прерывается, когда мы погружаемся.
Он отпускает меня, и я карабкаюсь на поверхность, делая большой глоток воздуха, когда прорываюсь. Лиам выскакивает из воды рядом со мной, смеясь.
— Какого хрена? — ахаю я, брызгая на него.
Он смеется еще громче.
— Нужно было привести тебя в праздничный настрой, Эллис. Расслабься, черт возьми.
Я недоверчиво качаю головой, вытаскиваю телефон из заднего кармана шорт и тычу им ему в лицо. К счастью, после того, как мой последний был уничтожен в ту ночь, когда сгорел дом Ангеллов, я вложила деньги в корпус, защищенный от воды и ударов.
— Есть так много других способов, которыми ты мог бы это сделать, ты знаешь?
Он улыбается мне, затем скользит по воде, пока не оказывается прямо передо мной.
— Этот способ веселее всех остальных, — бормочет он. Его перемена в поведении вызывает тревогу в моем черепе.