И все же я здесь.
Я замечаю угол, за которым нам нужно свернуть, чтобы продолжить движение к Ангелвью, но он не замедляется. К моему удивлению, он проносится мимо него, и в моем животе образуется нервный узел.
— Куда мы направляемся, Сэйнт? — бормочу я, глядя на него.
Он не отвечает. Он по-прежнему даже не смотрит на меня.
— Сэйнт. — На этот раз мой голос звучит тверже. — Куда, черт возьми, мы едем?
Вместо того чтобы говорить, он ускоряет машину, и мое сердцебиение ускоряется. Я знаю, что он не причинит мне вреда, но у него есть другие способы мучить меня, если он хочет наказать. Мое дыхание становится тяжело, и я сглатываю давление в задней части горла.
— Сэйнт! Ответь мне!
— Заткнись, — рычит он, но на этом все. Он не предлагает объяснений, и с каждой секундой я становлюсь все более встревоженной.
Наконец я понимаю, куда мы идем, совершенно самостоятельно, и моя паника переходит в овердрайв. Я разворачиваюсь на своем сиденье, чтобы полностью повернуться к нему лицом, схватив его за бицепс обеими руками.
— Нет, пожалуйста. Сэйнт, я не хочу туда идти.
— Все будет хорошо, — настаивает он почти пренебрежительно.
— Сэйнт, я серьезно!
Но уже слишком поздно. Мы уже подъезжаем к пляжному домику его семьи, и я дрожу от страха. Я не была здесь с утра после вечеринки по случаю его дня рождения, и после всего, что я узнала о его семье, и моей, с тех пор, у меня не было намерения когда-либо возвращаться. Это последнее место во всем мире, где я хочу быть.
Это последнее место, где я думаю, что когда-либо буду чувствовать себя в безопасности, даже с Сэйнтом.
Он объезжает массивную подъездную дорожку и паркует внедорожник прямо перед двойными дверями, затем двигается, чтобы выйти.
— Давай, — приказывает он.
— Нет.
Он делает паузу и оглядывается на меня.
Я пристально смотрю на него и продолжаю: — Отвези меня обратно в кампус прямо сейчас. Зачем ты привёз меня сюда после всего, что случилось?
Он смотрит на меня несколько долгих мгновений, прежде чем выплюнуть: — Либо возвращайся автостопом, либо заходи внутрь. Это твой выбор, Эллис.
Захлопнув дверцу машины, он бросается к входной двери дома, даже не оглянувшись. Честно говоря, я потрясена до глубины души. Я ожидала, что он будет холоден, я даже ожидала, что он будет жесток, но это… это бесчеловечно. Я сижу, кипя от злости, в его машине, решив не заходить внутрь. Может быть, я все-таки я поеду домой автостопом. За исключением того, что сейчас темно, и я не очень заинтересован в том, чтобы сегодня на меня напал незнакомец.
Но я не собираюсь туда входить. Сэйнт может идти к черту. Я не пойду туда.
Примерно через тридцать минут, когда я удобно обнаруживаю, что мой телефон разрядился, я запрокидываю голову и кричу от разочарования.
— Пошел ты, Анжелл. — вздыхаю я абсолютно ни к кому, блядь, не обращаясь.
Когда я захожу в его дом, я сразу чувствую, что что-то не так. На первый взгляд все кажется в порядке, но на столе в прихожей тонкий слой пыли. Для любого другого домашнего хозяйства это не имело бы большого значения, но здесь это кажется таким неуместным.
Мой взгляд падает на Сэйнта, сидящего на нижней ступеньке лестницы, нахмурив брови.
— Что? — огрызается он.
— Здесь пыльно.
Он пожимает плечами.
— Ну и что?
— У тебя круглосуточная уборка и персонал, — говорю я, как будто этого должно быть достаточно для объяснения.
Его глаза вспыхивают раздражением, когда он вскакивает на ноги.
— Это были сотрудники моих родителей. Теперь дом мой, и мне не нужно, чтобы они говорили дерьмо за моей спиной и осуждали меня. — Он делает шаг ближе ко мне. — Точно так же, как тебе не нужен твой телефон, пока ты здесь.
Прежде чем я успеваю остановить его, он засовывает руку в мой задний карман и выуживает мой сотовый.
— Что ты делаешь? — рявкаю я, бросаясь за телефоном, но он держит его над головой вне моей досягаемости.
Я имею в виду, что он все равно мертв, но я все еще чувствую себя голой и уязвимой без него, особенно здесь, в Адском Доме.
— Мне не нужно, чтобы ты отвлекалась, пока мы здесь, — говорит он, беря меня за подбородок пальцами и наклоняя мое лицо к своему. — Ты собираешься сказать мне, кто убил Джона Эрика.
С трудом сглотнув, я зажмуриваюсь, мысленно считая до десяти. Когда я открываю глаза, его пристального взгляда почти достаточно, чтобы ослепить меня.
— Почему ты думаешь, что я когда-нибудь скажу тебе это? — требую я, но мой голос срывается.
Его ноздри раздуваются.