Остальная часть моего дня проходит как в тумане. Я настолько не в себе, что чувствую себя так, словно бреду по грязи и окружена туманом. Сегодня я едва замечаю насмешки людей и не помню ничего из того, что говорили мои учителя на моих уроках.
К концу четвертого урока у меня возникает искушение просто вернуться в свою комнату и провести остаток дня.
К сожалению, именно в этот момент Сэйнт решает, что я снова что-то значу.
Мне повезло.
— Эллис! — Его резкий тон пугает меня, и я поворачиваюсь к нему лицом. Я стою в коридоре, а он идет ко мне, раздражение дергает его бровь, свет позади него делает его растрепанные волосы похожими на нимб.
Он похож на падшего ангела.
— Не нужно кричать на меня, — огрызаюсь я, когда он останавливается прямо передо мной.
Он поднимает голову к потолку и раздраженно вздыхает.
— Я звал тебя по имени раз пять.
— Что?
Честно говоря, я не могу припомнить, чтобы слышала что-то.
— В чем, черт возьми, твоя проблема? — рычит он, глядя на меня сверху вниз. — Ты пьяна, или…
Его слова начинают сливаться воедино, когда я снова отключаюсь, и я просто смотрю на него, как идиотка. Я наблюдаю, как шевелятся его губы, не в силах разобрать слов. У него такие красивые губы. Полные и такие мягкие на ощупь, удивительно, как его поцелуи могут быть такими резкими и требовательными.
Его пальцы внезапно щелкают перед моим лицом.
— Что? — задыхаюсь я, когда меня выдергивают из ужасающих мыслей, которые превратили Сэйнта Анжелла в бога, которым, как клянутся все подлые суки в этой школе, он является.
Его сжатая челюсть говорит мне, что он перешел от раздражения к ярости.
— Ты вообще слушаешь, черт возьми, что я говорю?
Я даже не вижу смысла спорить с ним.
— В этом нет ничего личного. Просто мне сегодня чертовски трудно сосредоточиться.
В этот момент я испытываю головокружение и покачиваюсь на ногах, когда коридор расплывается вокруг меня. Я испуганно вскрикиваю, но потом меня успокаивают сильные руки на моих плечах.
— Что, черт возьми, с тобой не так, Мэллори? — рычит он, удерживая меня неподвижно.
— Голова кружится, — бормочу я, хватаясь за его руку для дополнительной поддержки.
Его мышцы сокращаются под моими кончиками пальцев, и он несколько мгновений смотрит на меня.
— Когда ты в последний раз ела?
Я пытаюсь вспомнить прошедшие выходные, но, честно говоря, не могу вспомнить, нормально ли я ела с пятницы.
— Я…я не уверена, — наконец заикаюсь я.
Это, кажется, действительно бесит его еще больше.
— Какого хрена, Мэллори? Ты пытаешься уморить себя голодом до смерти?
— Это не твое дело.
Я пытаюсь вырваться из его объятий, но мне удается только заставить его крепче обнять меня, притягивая к своей широкой, твердой груди.
Он хорошо пахнет. Почему он всегда так хорошо пахнет?
— Прекрати, блядь, сопротивляться, Эллис. — Он наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо: — Я люблю, чтобы мои вещи были в рабочем состоянии. Если ты не позаботишься о себе, я буду насильно кормить тебя с моих рук. Это то, чего ты хочешь?
Я сглатываю от угрозы и жара, который он вызывает глубоко в моем животе. Откинувшись назад, Сэйнт смотрит на меня сверху вниз, а затем делает долгий выдох, обдающий мое лицо мятным ароматом.
— Пойдем со мной, — ворчит он, беря меня за руку и поворачиваясь, чтобы идти обратно по коридору. Я ничего не могу сделать, кроме как последовать за ним.
Он выводит меня из задней части учебного корпуса, и мы идем через кампус к его общежитию. Он не говорит мне ни слова, пока мы поднимаемся на лифте на его этаж, и не предлагает объяснений своим действиям, когда мы добираемся до его комнаты, и он практически заталкивает меня внутрь.
— Сядь, — приказывает он, указывая на свою кровать.
У меня в голове каша, и я не могу придумать остроумного ответа, поэтому я следую его указаниям и волочу ноги по комнате. Я опускаюсь на матрас и смотрю, как он роется в своем холодильнике. Он достает что-то завернутое в коричневую бумагу и блестящее красное яблоко. Выпрямившись, он направляется ко мне и сует мне в руки оба предмета.
— Ешь.
Я пристально смотрю на него.
— Я не гребаный ребенок, — шиплю я. — Мне не нужно, чтобы ты мной командовал.
Он выгибает бровь.
— Очевидно, что ты являешься ребёнком, если позволяешь себе впадать в такое состояние. Ты бы предпочла упасть в обморок во дворе, широко распахнутой и уязвимой, чтобы Лорел и ее приспешники нарисовали тебе члены на лице перманентными маркерами?