У обоих входов в ангар стоят черные прямоугольные ящики с мигающими красным диодами.
Бомбы.
– Стой, черт возьми! – кричит Ларссон.
Якоб и не думал двигаться.
– Что это за хрень?
Полицейские безмолвно смотрят на черные ящики. Кажется, эту сцену позаимствовали из какого-нибудь американского экшена: не может быть, чтобы в таком тихом месте, где они бывали тысячу раз, оказались настоящие бомбы.
– Так вот что они имели в виду! – бормочет Ларссон, медленно отходя назад.
– Что?
– Поэтому нас на той неделе и спрятали в Сольне. Это все для того, чтобы вертолет не взлетел. Эти чертовы штуковины наверняка еще и с таймером. Они могут взорваться в любое время.
Пилоты продолжают пятиться к машине.
– Черт, и что теперь делать?
89
05.43
– Где вы?
Турн стоит у заправки вместе с Дагом Монссоном и начальником отдела безопасности G4S Палле Линдалем. Микроавтобусы со спецназовцами едут ко входу в хранилище. Впервые за это утро Турн чувствует, что ситуация под контролем: уже через пару минут бойцы войдут в здание, а вертолет из Мюттинге отрежет грабителям путь отступления по воздуху.
Однако у Якоба Уолкера не самые обнадеживающие новости.
– Мы еще на земле.
Турн слышит его слова, но они не укладываются в голове.
– Повторите, пожалуйста, – просит она.
– Ангар заминирован, – продолжает пилот. – Мы не знаем, что это за бомбы. Мы уже вызвали подкрепление и теперь ждем за забором.
– Бомбы? – переспрашивает Турн. – Это…
– Прямо сейчас мой коллега докладывает обстановку связисту, – перебивает ее Якоб, бросая взгляд на Ларссона, который действительно разговаривает с отделом связи. – Они должны прислать кого-то, кто поможет нам разрулить ситуацию. Мы подождем здесь, чтобы сразу же взлететь, если им удастся быстро обезвредить бомбы…
Турн вырывает наушник из уха и бросается напрямик через поле к микроавтобусам и зданию G4S, разрезая руками ночной воздух.
Микроавтобусы со спецназовцами подъезжают все ближе. Турн набирает в грудь побольше воздуха и кричит:
– Стоять! Здание может быть заминировано!
90
05.43
Нурдгрен взбирается по длинной лестнице на крышу. С балкона на пятом этаже он прихватил прочную веревку. Первое, что он видит, оказавшись на воздухе, – море мигающих синих огней вокруг здания.
Затем взгляд натыкается на зависший прямо над ним вертолет. Кажется, с того полета прошло уже несколько часов. Нурдгрен начинает тянуть за веревку, к которой Малуф привязал один из мешков. Нурдгрен пятится назад, отходит все дальше и дальше. Это легче, чем он предполагал. Остановившись, чтобы перевести дыхание, он оглядывается.
До края крыши – каких-то два сантиметра.
Но на страх и переживания времени нет. Используя мешок в качестве противовеса, Нурдгрен снова оказывается у разбитой стеклянной пирамиды и быстро выуживает мешок на поверхность.
За его спиной приземляется вертолет.
Пока Малуф держит лестницу, Сами забирается на крышу помочь Нурдгрену с мешками. Ливанец же на балконе, чтобы ускорить процесс, привязывает к веревке по паре мешков за раз. Ему неуютно на этой узкой платформе, где его видно со всех этажей.
Полицейские могут войти в здание в любой момент, если еще не сделали этого. Его единственный путь к отступлению – лестница, но на ней он станет еще более легкой добычей.
Малуф смотрит на часы: пятнадцать минут превратились в тридцать: нужно уходить. Решив бросить оставшиеся мешки, он карабкается вверх по лестнице.
На крыше Сами подбегает к вертолету, чтобы затащить мешок в кабину. Открыв дверь, он нос к носу встречается со взбешенным пилотом. Джек Клюгер пытается перекричать рев двигателя:
– Вы же сказали пятнадцать минут! Где вас носит? Бензин на нуле!
Индикатор топлива продолжает мигать красным.
91
05.44
Если грабители заминировали ангар в Мюттинге, то они вполне могли сделать то же самое и в Вестберге. Каролин Турн не хочет брать на себя такую ответственность: что, если бойцы войдут в здание и бомбы взорвутся?
Криками и жестами ей удается остановить микроавтобусы на подъезде к зданию. Из первого автобуса появляется командир-бодибилдер в бронежилете и шлеме. Он в ярости. Он идет к Турн размашистым шагом и останавливается рядом с ней, смотрит на нее сверху вниз. Мышцы на шее дрожат от напряжения.
– Вам лучше отойти подальше. Мы входим, – шипит он.