Додумать мысль Сами не успевает: пилот снижает скорость и опускает вертолет еще ниже. Теперь, когда они летят даже ниже верхушек деревьев, им ясно видно, что под ними – северная часть озера Альбюшён. Вдоль набережной Масмувеген длинным рядом расположились простые деревянные дома: для кого-то – летняя дача, для кого-то – объект под снос.
Несколько дней назад Петрович запрятал лодку у заранее обговоренного пирса. Это самая обычная металлическая моторная лодка с носовой рубкой, достаточно большая, чтобы вместить десяток мешков, набитых деньгами. Два подвесных мотора на корме помогут, если понадобится, оторваться от преследователей. Со скоростью десять морских узлов, не больше, они пройдут через два узких пролива – сначала под трассой Бутчуркаледен, а потом под трассой Эссингеледен – и попадут в Ворбюфьёрден, а оттуда возьмут курс на Стокгольм, либо на юг, к Седертелье, в зависимости от передвижений полиции.
Малуф открывает дверь вертолета, и в кабину врывается ледяной ветер. Вертолет завис прямо над лодкой. Нурдгрен с Малуфом сообща спускают мешки вниз на той же веревке, с помощью которой только что поднимали деньги на крышу. Увидев, что первый мешок благополучно приземлился в центр лодки, они отпускают веревку, и с неба летят все остальные купюры.
Не успевает Малуф закрыть дверь кабины, как лодка отчаливает от пирса и берет курс на север. Клюгер стремительно набирает высоту, чтобы продолжить полет к Норсборгу.
96
05.53
От озера Альбюшён до Норсборга – не больше пары минут полета. Они продолжают лететь на малой высоте, теперь американец сверяется с навигатором чуть ли не каждые десять секунд. Сидящий рядом Сами не осмеливается спросить о красном индикаторе. В следующее мгновение они видят свет фар – три машины образуют треугольник точно такого же размера, к какому они пришли, измерив посадочную площадку в лесу Стура скугган пару часов назад.
Сами указывает направление, американец кивает.
Посадка происходит быстро и без приключений. От одной из машин тут же бежит Эзра с канистрами бензина. Поставив их у вертолета с уже выключенным двигателем, Эзра возвращается к машине – на этот раз в компании Сами. Они уезжают, ни с кем не попрощавшись.
Нурдгрен быстро обнимает Малуфа. Его телом мало-помалу овладевает эйфория от успеха, хотя он всеми силами пытается не обращать на нее внимания: это еще не конец, нужно еще вернуться домой в целости и сохранности.
Впрочем, дело близится к завершению.
Нурдгрен бежит к машине, где его поджидает друг детства Юнас Вальмарк – он уже не в первый раз берет на себя роль водителя.
Малуф остается у вертолета наедине с Клюгером, который, залив в бак бензин, удовлетворенно кивает – теперь он спокоен.
– Здорово снова оказаться в воздухе.
Малуф тоже кивает в ответ. Он не понимает, что хочет сказать этим американец, но это и не важно: через пару минут Джек Клюгер вместе с этой белой махиной пропадут за светлеющим горизонтом, и Малуф их больше никогда не увидит.
Ливанец шагает к последней оставшейся в карьере машине. На часах чуть больше шести – они задержались почти на полчаса. Теперь он наверняка застрянет в пробке на пути к Сёдертелье.
Малуф забирается на пассажирское сиденье синего BMW и теряет дар речи от удивления: за рулем сидит Зоран Петрович.
– Но… Какого черта… ты тут делаешь?
– Ты ведь сам написал мне приехать?
Получив сообщение от друга после того, как уехал от ментов, Петрович пришел в недоумение: ведь они договорились, что он будет ждать их в лодке.
– Написал? – переспрашивает Малуф. Он никак не может поверить в происходящее. – Но… кто тогда в лодке?
Петрович непонимающе смотрит на друга.
– В смысле?
– Если ты тут, то кто тогда в лодке? – повторяет Малуф. – Кто-то уплыл в лодке с деньгами. Если это был не ты…?
23-25 сентября
97
Смена Тура Стенсона завершилась спустя час после того, как он в одиночестве выложил на сайт газеты новость о белом вертолете, улетевшем с крыши в Вестберге. В семь утра в редакцию стал стекаться народ, и Стенсону по-хорошему нужно было бы отправиться домой и отоспаться после этой насыщенной событиями ночи. Но просто уйти было невозможно: все понимали – произошло нечто, что войдет в историю, и, хотя преимущество перед главным конкурентом уже было утрачено, Тур знал, что это его шанс. У Вестберги все еще толпились корреспонденты всех вечерних и утренних газет, репортеры государственных теле– и радиоканалов, а также огромное количество представителей зарубежных СМИ. Нечасто на этой окраине Европы, куда их занесло по долгу службы, случается что-то такое, что будет интересно всему миру.