Но этой зарплаты едва хватало на аренду квартиры, памперсы и детское питание. Семья держалась на Карин, как в экономическом, так и в социальном плане. Она была малым предпринимателем, которых в Стокгольме сейчас развелось немало: открыв с подругой ателье по пошиву одежды, она теперь всеми силами пыталась остаться на плаву. Благодаря везению и трудолюбию им удалось заполучить обеспеченных постоянных клиентов, с чьей помощью они достигли некоторой стабильности и успеха. Конечно, раз на раз не приходится и некоторые недели приносили меньше дохода, но все же чаще всего Карин приносила домой больше денег, чем Сами.
Невзрачный «Сеат» остановился около «Ауди» в отдалении от гаража. Когда невысокий, но хорошо сложенный мужчина обогнул машину и открыл дверь пассажирского сиденья, Сами сразу же узнал в нем Малуфа. Из машины вышла женщина в объемном голубом пуховике и белой вязаной шапке. Разглядеть больше с такого расстояния Сами не смог. Выйдя из тени, он обнаружил себя. Малуф помахал ему, и уже через мгновение они стояли друг напротив друга.
– Александра, это Сами. Сами, это Александра Свенссон, – представил их друг другу Малуф.
Сами снял перчатку и пожал Александре руку. Девушка опустила глаза. «Будь здесь светлее, мы бы увидели, что она покраснела», – подумал Малуф.
– Ну, ты это… составишь нам компанию? – предложил Малуф, как будто они случайно встретились на улице.
Сами кивнул с кривой улыбкой:
– Как неожиданно вас здесь видеть! Вы идете к тебе домой, Мишель?
– Именно, именно. Выпьем горячего чая…с медом, – с серьезным видом ответил Малуф.
Александра рассмеялась, как над шуткой, чтобы никто не подумал, что она купилась на эти слова про мед.
Сами знал, что семья Малуфа когда-то осела в Фиттье, и с тех пор все для них было тесно связано с этим пригородом. Себя же Сами не отождествлял с каким-либо местом или городом – даже с Сёдермальмом.
Малуф повел их через футбольную площадку, распластавшуюся в темноте. Снег хрустел под ногами. Александра молчала, а Сами ждал, когда Малуф начнет разговор. Свет с шоссе падал на площадку тонкими полосами, и, когда они проходили в одной из них, Сами воспользовался случаем рассмотреть Александру Свенссон повнимательнее.
Он назвал бы ее скорее заурядной, чем симпатичной: на пухлые щеки, раскрасневшиеся на морозе, падали тени длинных ресниц. Девушка почувствовала на себе его взгляд и повернула голову. Сияние ее глаз говорило о том, что она немного выпила, но дурочкой ее было не назвать.
Сами отметил это в памяти.
– Ну… мы поужинали в городе, – неуклюже начал Малуф, – в ресторане на Кунгсхольмене… Или… Да, а ты знаешь, что Сами – повар?
– Ты повар? – заинтересовалась Александра. – Я люблю еду. И готовить. Но не очень умею. Я бы ни за что не стала участвовать в «Званом ужине», например. Хотя, почему бы и нет? У меня хорошо выходит шоколадный мусс.
– Конечно, – кивнул Малуф, но было трудно понять, что он хочет этим сказать.
– Мне нравится печь, – поддержал разговор Сами.
– Правда? – заинтересовалась Александра.
– Чаще всего печенье.
Она внезапно остановилась и удивленно посмотрела на него.
– Ну, знаешь, малиновые пещеры, финские палочки…
Похоже, он говорил это всерьез, но в то, что этот крупный грубый мужчина склоняется над противнем заполнить тесто малиновым вареньем, сложно было поверить. Не найдя, что ответить, Александра коротко рассмеялась и спросила, где он работает. Сами назвал ресторан в Лильехольмене.
– А ты чем занимаешься? – задал он встречный вопрос.
– А я считаю деньги, – ответила она, снова хихикая.
Малуф был восхищен: Сами удалось подвести ее к нужной теме быстрее, чем ему. Он так и предполагал, и по этой причине решил не пересказывать Сами ее слова, а устроить эту встречу. Малуф никогда не смог бы играть настолько убедительно.
– Считаешь деньги?
– Я работаю в G4S. Это предприятие, которое занимается инкассацией. Мы забираем деньги из магазинов и всего такого.
Последние две фразы явно были излишни.
– Надо же! И как тебе? – поинтересовался Сами.
– Нормально, даже не знаю… График немного… два дня в неделю работаешь ночью, и следующий день коту под хвост: встаешь поздно и не можешь уснуть вечером, потому что еще не успел устать. Утомляет.
– У поваров почти то же самое, – сказал Сами.
– А я и не подумала об этом!
Когда выяснилось, что между ней и незнакомцем случайно нашлось что-то общее, Александра оживилась. Малуф остановился у дальних футбольных ворот. По площадке гулял хилый ветер: нес с собой запах выхлопных газов и ледяной холод, от которого обжигало кожу.