– Поспи пару часов, – нежно произнес Сами.
– Чтобы созрело молоко, которое усыпит его днем, – иронично прошептала Карин, не открывая глаз.
– Мы отлично проведем время, – улыбнулся он и осторожно закрыл за собой дверь.
Йон сидел на полу в прихожей и засмеялся, когда отец взял его на руки – смешливый малыш. Родители считали, что он уже разговаривает, хотя даже бабушка не могла разобрать звуки, которые Сами истолковывал, как «мама», «папа», «би-би» и «пи-пи».
Хотя Йон уже подрос и стал слишком тяжелым, чтобы повсюду носить его на руках, он не хотел отказываться от этой привычки, да и Сами ощущал себя свободнее без коляски. Он положил в сумку детское питание, памперсы и плед. Вчера лето порадовало стокгольмцев теплом, но сегодня, если верить прогнозу, оно на пару дней уйдет на перерыв. Ну хоть комбинезон больше не нужен, и то уже хорошо. С Йоном на руках Сами прошел по улице Хёгбергсгатан. Когда он свернул на Йотгатан, у Сами возникло ощущение, что за ними следят.
На тротуаре было полно прохожих: шла первая неделя июля, сезон отпусков еще не начался, и поэтому все были напряжены. За четыре дождливые недели лета нужно успеть так много: снова пробудить страсть к жизни, восстановить отношения с детьми, прочесть кучу книг, встретиться со всеми друзьями, подготовить под покраску забор. В августе, когда приходит время возвращаться на работу, чувствуешь себя моряком, выбравшимся на сушу после дальнего плавания в штормовом море свободы.
Сами спустился в метро на площади Медборьярплатсен, пробежав по эскалатору. Оказавшись внизу, он резко обернулся: кажется, пара человек торопится за ним.
Подъехал поезд до Хагсетры, и Сами запрыгнул в него, но выпрыгнул на платформу прямо перед тем, как закрылись двери. Йон у него на руках восторженно засмеялся: из-за прыжка защекотало в животе.
Похоже, примеру Сами никто не последовал.
Он прошел всю платформу. Когда через пару минут пришел поезд в сторону Окесхова, Сами повторил маневр: зашел в вагон, подождал пару секунд и выпрыгнул на платформу. Не заметив, чтобы кто-то повторил за ним, он снова зашел в поезд, сопровождаемый заливистым смехом Йона. Они доехали до центра города, где Сами вышел на улицу только для того, чтобы затем снова спуститься в метро на синюю ветку. К тому моменту он уже был почти уверен в том, что ошибся – хвоста нет. Но все же решил подстраховаться и, к восторгу малыша, повторил свой маневр еще раз.
В детстве Сами часто переезжал из одного южного пригорода в другой, а вот север столицы знал не так хорошо, поэтому, выйдя из метро в пригороде Риссне, между Сундбюбергом и Ринкебю, он сначала пошел в неверном направлении. Ему нужны были складские помещения Шугарда, где частные лица могут арендовать темные комнаты для хранения вещей, которые и использовать не станешь, и не продашь, и выбросить жалко.
В метро Йона стало клонить в сон, но, оказавшись на улице, малыш открыл глаза и уже собирался запротестовать. Впрочем, подумал и предпочел остаться в хорошем настроении: когда тебя носят на руках, грех жаловаться.
Пятиминутная прогулка растянулась до четверти часа, но в конце концов Сами нашел дорогу. Он еще издали увидел албанца, который сидел на табурете у входа в недавно построенное здание. Хотя его тело заплыло жиром, под ним вполне могли скрываться крепкие мускулы. Руки мужчины от плеч до кончиков пальцев покрывали татуировки, темно-зеленые языки пламени на шее облизывали мочки ушей.
Увидев гостя, албанец с трудом поднялся с табурета. На ребенка он даже не взглянул.
– Входи.
В здании было темно, но из-за приоткрытой двери в глубине коридора лился свет, туда Сами и направился. В комнате оказались еще два человека, которые выглядели точно так же, как тот, кого оставили охранять снаружи, и Сами вспомнил: они братья. Он никогда не работал с ними раньше: они договорились не привлекать в это дело никого из знакомых контактов. В комнате было тесто и грязно, а компьютеры здесь выглядели так, будто их собрали на коленке в девяностые.
– Иди за мной, – приказал один из братьев, тяжело поднимаясь с темно-зеленого бархатного кресла с рваной обивкой. Сами проследовал за ним в коридор, поднявшись по темной лестнице, пошел мимо закрытых складских помещений. На пути им никто не встретился: может, братья арендуют все склады в этом здании? Албанец остановился перед предпоследней дверью в коридоре, открыл ее и включил свет.
– Осмотрись здесь и скажи, что тебе нужно.
Сами вошел в комнату, которую использовали и для хранения товара, и для показа его покупателям.
На деревянных ящиках, как кроссовки в универмаге, лежали автоматы и пистолеты. Сами неуверенно потрогал оружие левой рукой – правой он держал Йона.