Малуф вздыхает – от удовлетворения и волнения одновременно. Он терпеть не может эти часы пассивного ожидания перед вступлением в игру. На стадии планирования он работает спокойно и методично: составляет в голове списки и вычеркивает пункты один за другим.
К осуществлению задуманного приступает совсем другой Малуф: с маской на лице он как будто обретает самого себя. Все чувства обостряются, дыхание успокаивается, в голове проясняется.
Но это ожидание просто невыносимо. Он бросает телефон на посудомоечную машину и выливает из кувшина холодный кофе, чтобы сварить новый. Петрович придет не раньше часа. Малуф улыбается при мысли о своем долговязом друге. Как ловко он обвел вокруг пальца ментов, заставив их поверить, что ограбление произойдет пятнадцатого сентября!
Это его конек. Петрович подробно рассказал о том, как ему это удалось. Дело в том, что полиция верит намекам – не громким заявлениям.
Он прав.
51
22.50
Увидев пожилого господина в кепке, прогуливающегося к площади Карусельплан в Вестберге, можно было подумать, что он живет в одном из трехэтажных домов в этом районе, и, хотя уже почти одиннадцать вечера, ничего не заподозрить.
Он ничем не привлекал к себе внимание и днем, когда больше часа ковырялся в машине на заправке напротив денежного хранилища G4S, а потом читал на газоне за хранилищем в согревающих лучах солнца. Просто этот пожилой господин заботится о своем стареньком автомобиле и любит читать старые книги.
Теперь же он сворачивает в промзону Вестберги, куда по вечерам редко заходят гуляющие. Он не опасается, что его увидят: он не нарушает закон и не числится в полицейской базе. Завтра утром он чинно вернется к себе домой в Окесбергу.
У него в кармане два мобильных – свой и данный ему на время. В памяти второго телефона только один номер: по нему он должен позвонить, чтобы доложить, если увидит что-то необычное: полицейский патруль, подозрительных охранников, повышенную активность у деньгохранилища. Даже если все будет спокойно, он позвонит по этому номеру отчитаться.
52
23.05
Резкий звонок застает Сами врасплох, хотя он его и ждет. На кухонном столе рядком лежат четыре телефона с новыми сим-картами – когда один из них звонит, все остальные дрожат от ожидания. Сами приготовил их еще в воскресенье: эти номера он будет использовать этой ночью и завтра утром. На экране высвечивается: «Команда 1». Нурдгрен сказал, что команда – это всегда больше одного человека, но Сами окрестил их так и не собирается ничего менять: это ведь не упражнение на грамматику. Он бежит на кухню и хватает телефон.
– Все спокойно, – говорит Команда 1.
– Хорошо.
Конец связи.
День тянется бесконечно долго. Сами провел в квартире на Коксгатан, куда он направился прямиком из Гамбурга, уже три дня: смотрел телевизор, спал и ел – благо, холодильник и морозилка до отказа забиты едой, о чем позаботилась его сестра. Это квартира ее подруги, которая сейчас путешествует по Азии.
Интересно, что сказала бы подруга, узнав, что в ее двушке засел грабитель и уже два дня пытается перестроиться на ночной режим, чтобы быть в максимально хорошей форме в ночь ограбления?
С тех пор, как Сами исчез из поля зрения полиции и друзей, прошло три дня. Все это время он не разговаривал с Карин и не звонил ни матери, ни Мишелю Малуфу с Никласом Нурдгреном. Он уже неделю не берет в руки телефон. За больше, чем тридцать лет жизни ему не раз доводилось против своей воли практиковаться в одиночестве и бездействии – в следственном изоляторе и тюрьме. Лежать на диване и переключать каналы, конечно, намного лучше, даже если сохранять спокойствие с каждым часом все труднее.
Его заберут не раньше половины первого. Значит, нужно убить еще больше часа. Разморозив в микроволновке пару резиновых кусков курицы, Сами с отсутствующим видом сидит перед тарелкой. С кетчупом должно быть лучше. Даже приемы пищи нужно тщательно продумывать. Он знает, сколько можно выпить в час, чтобы не приспичило в туалет в самый неподходящий момент. После того, как они посвятили дни и недели, рассчитывая маршрут вертолета и мощность взрыва, было бы глупо не учесть потребности собственного организма. После четверти двенадцатого твердую пищу лучше не есть. Выбросив остатки курицы, Сами идет в гостиную, гасит свет и опускается в кресло. Нужно сосредоточиться.
53