Белый корпус сияет в лунном свете. Клюгер заводит двигатель, и лопасти постепенно приходят в движение. Тихий гул перерастает в монотонный рев. Через каких-то десять секунд после начала подъема их уже не видно с земли, разве что только ощущается колебание воздуха от лопастей.
– Летите! – вопит Петрович, пытаясь перекричать гул вертолета, когда все оружие уже погружено. – Надеюсь, увижу вас через пару часов!
– Да уж, – кричит в ответ Малуф.
Клюгер уже на своем месте. Уши защищены, но наушников нет: во время полета нельзя включать приборы. Ноги на педалях, руки на рычагах. Петрович купил защитные очки, но американцу они не нужны – только мешают.
Малуф занимает место рядом с пилотом. Два изогнутых сиденья у них за спинами пока пустуют. В следующую секунду вертолет взлетает. Разгоняемый лопастями ветер рвет на Петровиче одежду, а он все стоит, наблюдая за тем, как белый шмель постепенно растворяется в небе. Потом разворачивается и быстро шагает к машине.
Уже почти пять утра.
67
04.41
Синий BMW только недавно приехал с завода, и двигатель у него намного мощнее, чем у автомобиля Петровича. Эту машину он взял прямо из автосалона, где работает друг его друга, задолжавшего ему пару услуг. В это раннее утро роль Петровича еще не доиграна.
Петрович выжимает педаль газа: у него совсем мало времени – за пятьдесят минут нужно добраться из Норртелье до Шерхольмена. Когда Малуф сказал, что он не успеет и нужно найти кого-то другого, Петрович не согласился с другом: он справится.
Вообще, нестись по пустому шоссе через сентябрьскую ночь со скоростью двести километров в час и чувствовать, как машина повинуется каждому твоему движению, это одно удовольствие. Машину нисколько не кренит, рева двигателя почти не слышно, и Петрович включает радио. Песня «Run This Town[9]» в исполнении Джей-Зи и Рианны все лето раздавалась из каждого радиоприемника. Можно сделать погромче.
И в этот момент он их замечает.
В зеркале заднего вида появляются синие огни. Откуда здесь взялась полиция, он же никого не обгонял? Они, несомненно, гонятся за ним, больше на шоссе никого нет.
На пассажирском сиденье лежат очки, которые не захотел надевать пилот.
Петрович отдает себе отчет в серьезности этого момента: у него на одежде и руках после разборки оружия остался порох. К тому же, ему позарез нужно приехать вовремя, иначе у них будут проблемы. Петрович смотрит в зеркало заднего вида. Он еще не сбавил скорость, даже наоборот – спидометр показывает двести двадцать километров в час.
Но менты приближаются. Оторваться от них на трассе не получится. Может, свернуть? Петрович не знает, где именно он едет.
68
05.02
После того, как Эзра Рей вернулся со шнуром для капсюлей-детонаторов, который оказался под пакетом с пустыми бутылками, они почти не разговаривали.
Сами то и дело выбегает на открытый участок, куда должен приземлиться вертолет, и вглядывается в небо. Он осознает, что наверняка услышит приближение вертолета, но не может справиться с волнением. Выпала роса. Он чувствует, как адреналин накапливается в теле, поджидая подходящего момента, когда можно будет выброситься в кровь. Сами так и подмывает навернуть пару кругов по пастбищу, но он сдерживает себя.
Нурдгрен нашел пень, на котором сидеть удобнее, чем на камне. Усталось ушла, а с ней куда-то делись и волнение, и возбуждение. Он не может это объяснить: как он может неделями и месяцами планировать что-то, что по-настоящему щекочет нервы, и чувствовать глубокое удовлетворение от каждой решенной проблемы, а в долгожданный «день икс» хотеть лишь одного – чтобы все поскорее закончилось.
– Эй, ты не заснул там? – спрашивает Эзра со своего камня в паре метрах от Нурдгрена.
Нашелся шутник.
– Не волнуйся, – бурчит Нурдгрен.
В две минуты шестого звонит телефон Сами. Он в который раз отлучился на луг, куда должен приземлиться вертолет, но знает, что Нурдгрен слышит звонок.
Голос Малуфа перекрывается ревом двигателя. Слов не разобрать, но цель звонка понятна. Они в пути. Через минуту тишина над лесом нарушается – сначала слабым жужжанием, затем – оглушительным ревом.
Никлас Нурдгрен встает со своего пня и завороженно смотрит в небо. Сами и Эзра, которые как раз переносят снаряжение на луг, замирают на полушаге, слушают рев вертолета. Он только набирает силу – как будто кто-то все увеличивает громкость, хотя колонки уже на пределе.