— Спасибо, — она достала из волос заколку с колокольчиком на конце. — Прими это в знак моей благодарности. Вдень её в причёску, и никто не сможет заколдовать тебя.
Девушка с трепетом приняла подарок.
— Благодарю вас, госпожа…
— Нет, не стоит. Ты её заслужила, — пришелица поднялась на ноги. — Мне пора идти, проводи меня.
Молодого господина не было уже довольно долго, но слуги шептались, что происходит что-то странное.
— Говорю же, что он во дворце, — услышала однажды принцесса разговор двух служек. — Я собственными глазами видел свет в его покоях!
— Но почему он не выходит в обеду, да и никто не слышал, как он вернулся?
— То, что его никто не видел, ещё ничего не значит!
— Я скорее поверю в воров, чем в то, что господин прячется в собственном же доме.
— Да ты что! Только безумец возьмётся пытаться ограбить Хомураби-доно! Да и как воры сюда доберутся?
Действительно, с чего бы Хомурабидоно так себя вести? Коэми-химэ задумалась. Её никогда раньше не беспокоили долгие отсутствия дорогого мужа. Ночью, дождавшись, когда все заснут, принцесса отправилась к покоям молодого господина. Сквозь сёдзи действительно пробивался тусклый свет. Она проткнула бумагу пальцем в неприметном месте и заглянула внутрь. За столиком сидела демон-лиса, и её огненные волосы озаряли всё вокруг. Кимоно на ней было уже другое, но то, как она осторожно держала правую руку, говорило о том, что раны всё ещё не зажили. Перед демоном-лисой склонилось в поклоне странное существо — вроде бы и человек, но вроде бы и тень. Не понять.
— Мой господин, это путь к самоубийству. Дворец отнимает у вас слишком много сил. Посмотрите на себя! В следующий раз безземельники могут и одолеть вас. Что тогда делать нам всем, простым духам?
Господин молчал, думая о чём-то своём.
— Мой господин, вы слышите меня? Зачем вы связались с этой смертной? Отправьте её обратно к людям, ей не место в вашей обители!
— Замолчи, Цукикагэ, — устало ответила демон-лиса. — Не тебе решать, как мне поступать.
— Но и не вам решать, как поступать с собой, мой господин! Вы в ответе за всех нас. Пусть хотя бы беспокойство о девушке вернёт вам трезвость! Что будет с ней, если вас не станет?
— Ступай, Цукикагэ, я хочу отдохнуть.
— Но мой господин…
— Я сказал ступай.
Цукикагэ просочился сквозь щель между сёдзи и исчез.
Только вернувшись в свои покои Коэмихимэ заметила, что её лицо мокро от слёз.
Молодой господин торжественно вернулся домой лишь на следующей неделе. Он выглядел осунувшимся и бледным. Нурико сразу же сообщила, что местные слуги о чёмто беспокоятся и беспрестанно шепчутся по углам. Похоже, нездоровый вид господина очень смущал их. Присутствие весны уже ощущалось в каждом вдохе, в каждой капле. После ужина Хомураби-доно пожелал отдохнуть. Коэми-химэ нашла его дремлющим на веранде с чашкой сакэ в руке. Тихо подойдя сзади, принцесса укутала его в чёрное кимоно, расшитое танцующими золотыми птицами. Пусть днём уже стояла погожая погода, по вечерам всё ещё было холодно. Зябко поёжившись, Хомураби-доно открыл глаза.
— Спасибо, — сонно пробормотал молодой господин, но тут увидел, чем именно его укрыла жена.
— Я закончила вовремя, мой господин.
Нравится ли вам кимоно?
— Оно прекрасно. Благодарю тебя. Хомураби-доно какое-то время молчал, всматриваясь в лицо принцессы.
— Ты не выглядишь счастливой, — наконец, произнёс он.
— Наша скорая разлука очень печалит меня, мой господин, — еле сдерживая слёзы призналась Коэми-химэ. — Ведь теперь, когда я знаю, кто вы, мы должны расстаться.
— Ты ненавидишь меня?
— Отчего бы? — грустно покачала головой Коэми-химэ. — Это было самое счастливое время в моей жизни.
— Тогда почему?
— Я слышала ваш разговор с Цукикагэ, мой господин. Если с вами случится чтолибо ужасное, я никогда себе не прощу. Пожалуйста, поберегите себя.
— Но…
— Вы в ответе за все эти земли, и не только духи находятся на вашем попечении, но и люди.
— Помолчи, — Хомураби-доно приложил палец к её губам. — Какая мне разница, что станет с этими землями, если не будет рядом моего прекрасного цветка?
— Моя жизнь в сравнении с вашей — мгновение. Какой вам прок от промелькнувшей искры?
— Можешь молить сколько угодно, но я не отпущу тебя.
— Но…
— Я так решил.
— Но…
— Ты моя жена.
— Но что же делать? Если так и будет продолжаться…