Поклёвка могла произойти в любой момент, и Павел это хорошо знал. Но всё равно не ожидал, что на первой же лунке сторожок согнётся при пробном взмахе удилищем. Опытный рыболов машинально подсёк и, почувствовав тяжесть на другом конце снасти, подумал, что сегодняшний день удался вдвойне.
Форелька сопротивлялась бойко, но недолго, и на первый взгляд весила она около килограмма. Стараясь не привлекать лишнего внимания, Павел споро снял добычу с крючка и убрал в ящик. Что, впрочем, не укрылось от Вакиридзе, больше следившего не за своей снастью, а за действиями других рыбаков.
— Поклёвочка где была? — негромко спросил он.
— Вполводы, — ответил Павел, глядя куда угодно, только не на приятеля. — На первом же взмахе, представляешь?
— Тебе, как всегда, везёт.
— Мастерство не пропьёшь…
В этот предпраздничный день рыболовов на платнике обозначилось немного — человек пятнадцать. Для приехавших это было неоспоримым плюсом. Хотя бы потому что, когда хозяин водоема приступал к процессу выпускания привезённой форели в заранее вырубленную прорубь, к этой проруби сбегалось меньше народу. Та самая форель до поры до времени содержалась и вела полуголодный образ жизни в так называемом «садке» — участке, отгороженном от остального водоема мелкоячеистой сеткой. Ближе к обеду Ефим Шишигин вылавливал
подсачеком из садка десятка два рыбин, опуская их в большой бидон, и затем из этого бидона выпускал в прорубь. Форель, ошалевшая от свободы и в то же время жаждущая насытиться, набрасывалась на всё, казавшееся ей съедобным. А рыбаки со своими приманками оказывались тут как тут.
Павел не видел в такой рыбалке никакого удовольствия. Сравнивал это с ловлей в аквариуме, а тех, кто подбегал к проруби, сверлил в метре от неё лунку и хапал дурную форель, называл «аквариумистами».
Вот и сейчас, увидев, как Ефим Шишигин тащит на санках бидон к проруби, прорубленной рядом с установленной посередине водоема ёлкой, а большинство рыбаков, словно магнитом, потянулись туда же, Павел поморщился и, выбрав снасть, сорвался с места и поспешил подальше от этой аквариумистики.
Едва ли не бегом рванул в верховье озера. Лёд там почему-то оказался толще, но всё равно сверлился быстро, без проблем. Вот только рыбы там, как и предвещал Шишигин, не было. Даже если и была, то на приманки Павла никак не реагировала. Он сверлил лунки одну за другой, но всё было без толку.
Вообще-то Павел никогда не был жаден до рыбы. Ловить умел и порой даже удивлял своими трофеями. Для него на рыбалке более важным было общение с друзьями. Поэтому он планировал ещё какое-то время половить в одиночестве, а потом вернуться к оставшимся у ёлки приятелям, чтобы выпить с ними водки, поболтать и продолжить рыбачить уже в компании, может быть, заключив какой-нибудь спор.
Планы нарушила зазвучавшая со стороны егерского домика музыка и возникшее у ёлки оживление. Заинтригованный Павел решил узнать, что происходит и ничуть об этом не пожалел. Рядом с ёлкой на гладком полупрозрачном льду кружилась в танце на коньках Ниночка. Разрумяненная, в костюме Снегурочки, с торчащими из-под белоголубой шапочки косичками, она не могла не вызвать радостной улыбки. И не только Павел, но и остальные рыбаки радовались устроенному представлению. Так вот какой сюрприз приготовил Шишига?
Но это оказалось только началом сюрпризов. Разодетый под Деда Мороза Шишигин нырнул под елку, вытащил оттуда ящик с водкой, водрузил его на стол. Рядом с ящиком поставил кастрюльку, наполненную, как можно было догадаться, квашеной капусточкой.
— Подходите, господа рыболовы, подходите! — зазывно кричал хозяин водоёма. — Всем по стопарику — в честь праздничка!!!
Павел за угощением не пошёл. Просверлил лунку, опустил в неё блесну и, ритмично взмахивая удильником, стал наблюдать за Ниночкой. Она больше не танцевала. Внимательно глядя под ноги, нарезала круги вокруг ёлки, которые становились всё больше и больше. Павел подумал, что девушка немало рискует угодить коньком в какую-нибудь лунку, но, видимо, она и сама это прекрасно понимала. Во всяком случае, проезжая мимо, Ниночка даже не обратила внимания на его приветственный взмах рукой.
Павлу это не понравилось, и когда Снегурочка заканчивала очередной круг, он отложил удильник и, расставив руки в стороны, преградил ей дорогу. Ниночка затормозила в метре от него, обдав ноги ледяным крошевом. Задорно улыбнулась и показала язык.