— Суть зерцало! Это я уже сегодня слышал.
Ральф плюнул, метя в нашитый на куртке Саула крест, не попал, плюнул ещё раз. Саул вытер плевок рукавом.
— Меня трудно разозлить, — сказал он, осторожно улыбаясь одной стороной рта.
— Хорошо, просто отлично! — Ральф оскалил зубы. — Тогда устраивайся поудобнее, дристос. Шоу продолжается! — он сделал шаг по направлению к девушке, потом опять обернулся к Саулу. — Надеешься, что это только игра? Нет, Форш! Не игра! Читай по моим глазам! Я убью эту суку. У неё коэффициент ноль восемь. Если меня даже поймают, то приговорят максимум к трём тысячам штрафа, а за боговера, не прошедшего очередной тест, мне вообще ничего не будет! Ты можешь болтать, подставлять одну щёку, другую, но это не меняет сути дела. Я! Убью! Шлюху!
Ральф замолчал. В наступившей тишине было слышно, как всхлипывает девчонка.
«Плохо дело, — подумал Саул. — Он действительно готов убивать. Чем я могу помешать ему? Будь я пророком Иисусом, мне хватило бы десяти минут простой беседы, чтобы парень отказался от своей затеи.
Будь на моём месте Иаким, девушка, по крайней мере, имела бы шанс уйти отсюда живой. Но я не проповедник, я не умею убеждать людей! Когда-то я умел убивать, теперь умею только терпеть и ждать».
— Молчишь?! — слова Ральфа отскакивали от бетонного потолка, точно металлические шарики. — Тогда представь себе вот что: её я порежу на кусочки и сложу горкой во-о-он в том углу, а тебя я оставлю. Живи! Целую неделю! Хотя ты, пожалуй, протянешь даже больше. Будешь медленномедленно подыхать от голода и жажды, рядом с кучей разлагающегося мяса. Ну как?
— Не выйдет, — Саул, облизнув пересохшие губы.
— Почему, мать твою?
— Потому, что я выдерну из стены кольцо, — сказал Саул и тут же пожалел о сказанном.
Первое правило поведения в конфликтной ситуации: никогда не давай понять агрессивно настроенному оппоненту, что ты сильнее его. Иаким не раз говорил: «Последствия такого шага всегда непредсказуемы». Но с другой стороны, быть может, наглое заявление Саула хотя бы на пару минут отсрочит расправу над девушкой?
Ральф на секунду осёкся. Некоторое время он смотрел на пленника круглыми глазами, потом, хлопнув себя по бёдрам, расхохотался:
— Вы только посмотрите! Этот засранец ещё и блефует! Скорей у тебя получится отгрызть себе руку! А что? Это даже забавно! Хочешь сыграть? Давай, сыграем.
Ещё не понимая, куда гнёт краснощёкий громила, Саул внутренне собрался.
Ральф достал из кармана складной нож с чёрной рукояткой. До боли знакомый нож армейского образца, модель «Барракуда». Щёлкнуло, раскрываясь, лезвие.
— Гляди! — Ральф потряс ножом в воздухе. — Ты говорил про испытание. Отрежешь себе большой палец правой руки, так и быть, отпущу тебя. Вали в своё гетто.
— Давай, — Саул судорожно сглотнул. — Только девчонку тоже отпустишь.
Ральф задумался. Он стоял, покачивая нож на ладони, будто бы взвешивая мысли в своей голове. Наконец его глаза радостно блеснули:
— Тогда и цена выше!
Саул смотрел выжидательно.
— Вот прямо сейчас, этим ножом… — Ральф пьяно усмехнулся, — отрежешь себе штырь — и я отпущу девчонку. Идёт?
— Идёт.
Саул почувствовал, как волна неотвратимой предательской дрожи поднимается от солнечного сплетения, всё выше, по мышцам, по сухожилиям. Он судорожно стиснул зубы.
Чуть помедлив, Ральф кинул ему нож. Его лицо приобрело странное выражение.
Теперь главное делать всё быстро, очень быстро. Не спуская глаз с детины, Саул нащупал на полу «барракуду», сжал тёплую рукоятку в пальцах, пробуя остроту лезвия, провёл ножом по предплечью. Потом, чуть развернувшись всем корпусом, он ухватился за продетое сквозь скобу кольцо наручников, сосредоточился (техника «сихай» — великая штука) и в два рывка вывернул петлю из стены. Ральф непроизвольно попятился. Даже в плохом освещении заброшенной стоянки было видно, что он испугался.
Саул поднялся на ноги, переложил нож из левой руки в правую. Теперь его с пяток до макушки переполняло холодное бешенство, точно перед броском из укрытия, когда пули крошат угол бетонной стены у тебя над головой.
— Давай! — сказал он Ральфу, расстёгивая брючной ремень. — На счёт три!