Ну, поп разбежался, да как хрястнет с маху об этот камень! А это не камень вовсе был, а хозяин плешивый спал. Поп об его лысину и вдарил. Хозяин завопил, а поп подскочил, да из избы вон. Испужался!..»
— Вот и вы подскакивайте, да споро-споро вон в тот анбар ступайте! Ваш черёд приспел! — Сухов сумел приблизится к нашей группе слушателей так, что никто из увлекшихся рассказом людей его не заметил.
Ну, мы, хоть и вольные, но всё же в государевом хозяйстве служим, так что хочешь-не хочешь, а подчиняться надо. Минуту спустя уже входили в большой амбар на богатом подворье красносельского старосты. Внутри помещение было разделено висящими на верёвке занавесями из рядна, возле которых сидел на чурбаке ражий молодец в красном стрелецком кафтане с саблей на боку и заткнутыми за кушак плетью и длинноствольным пистолем. У стенок буквой «П» были расставлены лавки. Торчавший тут же парень в добротной, но обычной одежде, видимо, какой-то ярыжка, суетился, отдавая распоряжения:
— Не толпитесь, православные, разувайтеся, да кафтаны скидывайте! Велено, чтобы в рубахах до господ камизии заходили!
— Может, и порты скинуть? — Издевательски произнёс незнакомый мне мужик.
— Велят тебе — так и скинешь! — отпарировал ярыжка. — Баб тута нету, уд тебе не оторвут сголодавшись! Давай пошевеливайтеся, господин полуполковник нынче сердит, могёт неслухов и поучить!
Прозвучавшее словечко «камизия» навеяло воспоминания из будущего о военкомате. Вот не знал, что сейчас в России так говорят[156]! Да и «полуполковник» — явный подполковник, только в старинном произношении. И если здесь работает аналог военкомата, значит, придётся соответствовать. Так-то к воинской службе я всегда относился с пониманием и её трудности и лишения переносил, согласно Присяге, стойко — а их было немало, учитывая, что начало моей военной службы пришлось на Великую Отечественную, и до того, как после излечения в госпитале меня направили в военное училище, воевать пришлось простым кавалеристом, так что солдатская житуха мне известная. Потому, присев на лавку, я споро разулся, скинул кафтан и шапку — чином не вышел в помещении с покрытой головой находиться — и, прижав имущество локтем к боку, пристроился возле уже стоящего у занавеси Тимошки Беззуба, такого же помощника конюха, лишь года на полтора-два меня постарше. Тут же рядом оказался неизвестный дядька лет за тридцать в дорогой рубахе. Почему дорогой? Да потому, что льнянина её была ровно выкрашена в светло-красный цвет, а по вороту шла обережная вышивка[157].
Вот нас троих и запустил стремянный стрелец[158] во вторую половину амбара, как только из-за ряднины высунулась стриженная «под горшок» голова с единственной репликой: «Кличут!»
В помещении, где заседала «камизия», было заметно светлее, чем в «прихожей»: конечно, расположенные под крышей узкие волковые оконца-продухи слабо годились для освещения, но выручали горящие в железных светцах лучины и — вот уж роскошь — сальные свечи, стоящие как в высоких шандалах, наподобие церковных, так и в подсвечниках на столах. Воздух был напитан запахами горящего дерева, жира, потных человеческих тел. За столами сидели важные господа в добротной одежде и писарчуки, легко определяемые по измазанным чернилами пальцам и вискам: следствие профессиональной привычки засовывать перья за ухо. У стены вертикально была установлена доска-горбыль, размеченная чёрточками с кириллическими буквами, видимо, прообраз известного всем в будущем ростомера, рядом с которой стояли двое в чёрном: хлипкий православный попик и, судя по западноевропейской одежде, иностранец из Немецкой слободы. За спинами сидящих господ располагался второй выход из амбара, рядом с которым торчал ещё один стрелец-караульный с саблей и пистолетом.
— Чего стоите, православные? Ступайте поближе! — Голос у священника оказался тонким, почти женским, хотя густая борода и усы не позволяли усомнится в его поле. Это у бритолицых католиков мог случиться казус с нахождением на вершине церковной власти женщины[159]; а у наших ортодоксов безбородые священнослужители — явление невозможное. Не зря в Писании чётко указано[160]: «и рече Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию[161]», следовательно, искусственное удаление части растительности для настоящих православных христиан означает злонамеренное отрицание божьей воли.
— Чтите Символ веры, православные! — Ну да, куда ж в армии без идеологии. Комиссаров в кожанках пока что нету, их вполне заменяют попы в рясах.
156
Действительно, слово «комиссия» пришло в русский язык из польского во время Смуты. Но Дмитрий Умнов, ставший царём, ввёл его в оборот на несколько лет раньше, также, как и звания полковника, полуполковника, поручика и хорунжего. Авторский произвол.
157
Напоминаю: даже сейчас при засилье официального православия, в народе сильно двоеверие и вера в различные приметы и талисманы. В начале же XVII века двоеверие на Руси было почти поголовным, люди давали детям языческие имена прежде крестильных, носили одновременно и крестики, и обереги, отдавали десятину священникам и одаривали вещами и пищей колдунов… Автор встречал книжку — пособие по борьбе с язычеством, изданную священным Синодом аж в конце XIX века — следовательно, было с чем бороться.
158
В 1606 году кафтаны из красного сукна носили только стрельцы Стремянного приказа (полка), выполняющие, в том числе, и роль современного Почётного караула. Остальные довольствовались серыми, гораздо более дешёвыми.
159
В IX веке женщина, выдававшая себя за мужчину, возглавляла Римско-католическую церковь под именем папы Иоанна Восьмого. Согласно дошедшим до нас источникам, была разоблачена при родах и забита камнями. В наше время данный факт усиленно отрицается. Однако Степану известны только сведения о папессе, а статьи опровергателей — нет.
160
Слово «ортодоксия» в переводе с греческого означает «правильное учение» стало использоваться задолго до разделения христианских Церквей на Западную (католическую) и Восточную (православную). Во всём мире ортодоксальными христианами, ортодоксами, называют именно православных, вне зависимости от того, к какой Патриархии тот относится (а русские старообрядцы после Раскола и вовсе стоят вне Патриархии, тем не менее являясь ортодоксами более жёсткими, чем официальная РПЦ).
161
Библия, Книга Бытие 1, 26. Степан, хоть и является убеждённым коммунистом, вступившим в ВКП(б) ещё на фронте, тем не менее, был крещён и Библию читал.