Поэтому, с диким кашлем, Дарк пришёл в себя только в сугробе. Сработало. Он нашёл подход к Перловке, и то, что она не кричала «Mayday» во время крушения говорила о том, что это небольшое поражение её как-то встряхнуло. Если раньше тёмная версия богини видела борьбу с Дарком как некоторую игру, то теперь всё было серьёзно. Ставки выросли. Правда, он уже потерял большинство своих фишек.
У «номера один» совершенно не осталось праха — весь он ушел на спонсирование тушки Букля для полёта. Даркоцикл наверняка был разбомблен до атомов, количество козырей сократилось до оставшихся трёх использований шпиля — и Дарк не имел ни малейшего представления, как ему передавать сигналы в подобной метели… А также — как ему воевать с Перловкой.
— Что… Ты… Сделал, — мужчина услышал хруст, похожий на крайне интенсивный рост дерева. Костюм уже починил его тело, поэтому Дарку ничего не осталось, кроме как встать из сугробов и поспешить в сторону голоса. — Как ты… Это сделал? Откуда тебе известна эта формула?!
— Бывает, Перлуш. Кому-то на создание непробиваемой структуры нужны дни размышлений и сотни вычислительных мощностей в виде запытанных душ, а кому-то — достаточно просто не быть бездарем.
Послание из будущего. Либо из параллельного мира. Дарк не знал, как, кто, и откуда передал ему формулу, способную пробить броню Перловки, но был крайне благодарен сему загадочному бенефициару, который за счёт собственного опыта или навыка смог найти и передать ключ к этой небольшой загадке. Было бы ещё хорошо получить уверенность, что письмо исходило именно из будущего — тогда бы это, пожалуй, являлось росписью в их победе. Ведь если Перловка не окажется уничтоженной, то вряд ли у кого-то будет возможность создать машину времени. Другое дело, что тогда автор письма мог бы и написать, что в будущем Перловка окажется побеждена… И если он этого не сделал — значит, с этого момента могло произойти что угодно.
Дарк пожал плечами, прекрасно зная, что богиня его видит, но чего он совершенно не ожидал, так это того, что вскоре увидит богиню сам. И нет, то было не просто обломками вертолёта, и даже не привычной аватарой в виде зеленоволосой девицы. Всё было во много раз хуже. В завываниях метели «номер один» не сразу услышал шелест движения корней, не сразу понял, что чьи-то отчаянные стоны принадлежали не ветру, и не сразу осознал, что к ним пришла сама… Симург.
Изначальная Броня Глашек, которая пожертвовала собой при штурме Ковача и превратилась в гигантское древо, на всех парах приближалась к обломкам вертолёта, больше напоминающим кучу дров. Корни трещали, входя и выходя из земли, а снег летел во все стороны, расходясь перед толстым стволом. Дарк замер, не в силах обработать увиденное, придумать план действий, оторвать глаз от древесного тела прекрасной девы, положившего всё ради спасения незнакомых ей людей.
«Неужели… Перловка её подчинила?»
Ответом на вопрос был громогласный смех Тёмной Лешей, исходящий от вертолета. Толстые лианы потянулись от обломков к Иггдрасиль, обхватили кору тела, стали притягивать к себе и притягиваться сами. Дарк в прямом эфире наблюдал за синтезом двух версий богини, и это было самое проклятое из действий, которые он когда-либо видел. Наблюдать за тем, как что-то настолько чистое, идеальное и непорочное оказывается поглощено тварью импульсивной, жестокой в своём эгоизме и не имеющий ни единого желания, помимо самоудовлетворения… Было больно. Потому что на выходе не получался обычный человек со всеми его пороками и добродетелями, нет. Это было нечто совершенно искаженное, симулякр личности, имеющий по отдельности всё необходимое, но не нашедший между ним связи, просто… другая форма жестокого чудовища.
— Борьба со своим суперэго — работа неблагодарная, — Дарк с ужасом обнаружил, что слова теперь исходили ото рта Иггдрасиль. Немая и молчаливая ранее дева обрела голос, и это было совершенно не то, что он хотел услышать. — Но крайне увлекательная! Знаешь, почему?
Дарк поднял перед собой цепь.
— И почему же?
— Потому что в ней проиграет только тот, кто этого хочет!
В следующий миг пространство разразилось истеричным хохотом Перловки, а из Иггдрасиль на него полетело множество жирнейших лиан, и Дарку ничего не осталось, кроме как совершить прыжок в сторону. Но эта форма богини уже с ним не церемонилась. Она достигла вершины симулирования личности Брони, и, пусть никогда не смогла бы сравниться с настоящей Лешей, более не видела необходимости играть в поддавки. В каждой атаке «номер один» видел искреннее желание, и, что самое страшное — способность его убить. Одна пропущенная лиана — и ему конец.
Поэтому Дарк перекатывался. Поэтому Дарк прыгал. Поэтому Дарк пытался прорубить лианы, зажимавшие его в угол, чтобы затем проскочить между ними и оставить Перловку с носом. Атаки шли одна за другой — первый зеленый хлыст оказался отражён в сторону цепью, от второго получилось отодвинуть голову так, что оторвало всего лишь четверть шлема, третья шла слишком низко, и её удалось перепрыгнуть. Все движения — за долю секунды, «номер один» двигался на пределах человеческой реакции, но этого было мало — тому, кто хочет одолеть бога, нужно перестать быть человеком.
Поэтому самая первая лиана, отправленная в сторону, попросту развернулась и пронзила Дарка в живот. «Номер один» захрипел и прыгнул вперёд, что позволило ему не только соскользнуть с зеленого щупальца, но и избежать попадания под все остальные, что летели на его предыдущую позицию. Однако всего лишь миг, проведенный на лиане, сказался на рыцаре максимально негативным образом. Проклятье заставляло его кашлять, не давало запустить в лёгкие воздух, сокращало внутренние органы невпопад, давило тошноту к горлу, а кровь — прочь от головы. Костюм не справлялся с мощью богини, и Дарк рухнул на колени, тут же начав блевать через шлем прямо в снег. Лишь спустя секунду он смог взять над собой контроль, как раз вовремя, чтобы укатиться налево от преследующих его лиан.
Пока растения заходили на очередной круг, «номер один» смог отползти за спасительную статую какого-то божества. В надежде, что Перловка перестала его видеть, Дарк погрузился в сугроб и буквально поплыл под огромными массивами снега, параллельно выжигая его цепью и собирая новый водный заслон, который он бы обязательно использовал, если бы… если бы его не нашли.
«Номер один» сквозь доспех ощутил, как что-то схватило его за ногу и стремительно потащило назад и вверх. Вся нагретая вода тут же стала нерелевантна, да что там, Дарк чуть не выпустил оружие от стремительности натиска — потому что Перлова трясла им во все стороны, лишала ориентации и не давала даже дотянуться до лиан, что подняли его воздух. Ему ничего не оставалось — пласталевые пластины ботинка уже трещали по швам, и не могли ему дать ни единой лишней секунды. Цепь прошла прямо под коленом «номера один» и отсекла его ногу в одно движение, позволив мужчине вырваться из захвата и вернуться в снег.
— Какая трагедия! — хохотала Перловка. — Ты готов разбирать себя по частям, в надежде выиграть хоть немного времени! Но всё это бесполезно, ведь ты не можешь тронуть меня и пальцем!
Она была права. У Дарка даже не было физической возможности как-то повредить Перловку. Нет, он подобрал правильную формулу на её броню и, пожалуй, мог бы повредить Иггдрасиль, но «номер один» просто не мог подобраться к древу, не превратившись в дуршлаг от лиан. Можно было бы сказать, что это было концом пути — ведь без одной ноги у него не вышло бы даже обороняться. Однако фигура, внезапно вышедшая из метели, перевернула соотношение сил.
Некромаг печального вида окончательно завершил свою трансформацию в гота, потому что выглядел максимально мёртвым. Бледный, как снег, в рваном черном костюме — и с головой, неаккуратно пришитой к телу так, что был виден красный шрам, и шея, кажется, могла смотреть только прямо. Но Дарку было плевать, как выглядел пришедший ему на помощь Вик. Потому что на поводке мужчина накручивал массивы растаявшего снега, и, не дожидаясь указки «номера один», окружил того водой.