У некромага печального образа не было доспеха. Не было оружия, не было даже такого же навыка, что у босса. Лишь сила воли поддерживала жизнь в его теле — потому что под тягостью полученных увечий он всё больше превращался в решето, из которого разве что внутренности не выпадали — а может и выпадали, в пылу сражения различить это было невозможно. Было ясно только одно — осталось не долго. Они понимали это оба.
— Это было честью для меня, — прохрипел Вик, делая последний шаг в сторону Дарка и падая на колени. Лицо его было изрублено, без одного глаза, волосы собрались в сосульки, а от костюма осталось одно рванье. «Номер один» ногой отшвырнул энта, пытавшегося обезглавить подчинённого, и тот, кувыркаясь, откатился на пару метров назад. Вокруг них практически не осталось свободного пространства — небольшой пяточек земли, в который так стремились ворваться энты, но пока что не могли укрепиться на нём, спотыкаясь и мешаясь друг в друге. Дарк заметил, что Вик смотрит на его выращенную с нуля ногу — ту, на которой больше не было ботинка.
— Не можете уйти? — некромаг печального образа задал вопрос, казавшийся риторическим и издевательским одновременно. — Я помогу…
Кусок оборванного поводка упёрся в костяную ступню и заполз под неё. «Номер один» сразу же понял, какой является последняя воля подчинённого, и согнул целую ногу, готовясь к прыжку. Они в последний раз встретились с Виком глазами — хотя, стоило сказать, что в первый, потому что только сейчас забрало Дарка отлетело в пылу сражения, открыв его лицо. Он не знал, что сказать, да и имело ли это смысл? Оставалось лишь кивнуть.
Дарк взлетел в воздух, отправленный вперёд остатками костюма и поводком Вика. В движении он мог заметить, как через секунду энты настигают Вика и протыкают его когтями, вгрызаются зубами в плоть и обхватывают конечности корнями так, чтобы оторвать их. Всё, что осталось от «номера четыре» — кровавый фонтан, который быстро скрылся в метели, когда Дарк отлетел на хоть сколько-нибудь приличное расстояние.
О том, чтобы сгруппироваться и устроить себе мягкую посадку — речи быть и не могло. Это был даже не тот контролируемый прыжок, которыми Дарк так легко орудовал в самом начале боя. Скорее, выстрел из пушки на половину силы. Закончился он соответствующе — «номер один» проехался лицом по льду — лучше, чем твёрдая земля — но носу и зубам было плевать. Они захрустели в унисон, размазываясь тонким слоем по поверхности, пока тело мужчины не прекратило движение, и он, слабо постанывая, не смог подняться на четвереньки.
Что дальше? Разбитое лицо он мог пережить, пусть костюм ещё и не обработал все раны, что остались после древней. Но как он мог правильно распределить остатки ресурсов так, чтобы одолеть Перловку? У него оставалось ещё ровно два выстрела шпиля, и то — для их наводки требовалось выбраться из метели, что являлось невозможной задачей в столь сжатые сроки. А что уж говорить про общее состояние? Избитый, лишившийся маневренности, запасов праха и львиной доли брони… И даже союзников у него не осталось.
— Вперёд! Защитим страну и отечество, наших жён и наших детей! — Дарк услышал знакомый ему голос. Знакомый слабо, но от одного факта понимания, КТО именно говорит эти слова… Он поперхнулся. Потому что Гидеон Аты решил вступить в бой. И, судя по множественному числу в его речи, умереть собирался не он один.
— Стойте, кретины!
Дарк, спотыкаясь и поскальзываясь, побежал в сторону топота ног, издаваемого отрядом дворян, пошедших за финским князем. Идиоты, полоумные — они даже на треть не представляли, что их ждёт, даже если им придётся столкнуться с одним процентом мощи Перловки — вся эта братия не одолеет и одного энта, лишится собственных жизней, душ и посмертия!
— Вижу их! — орал Аты, будто бы специально игнорируя возглас сопляка, который недавно утёр ему нос. Преисполнившись отчаяния, Дарк совершил прыжок вперёд на одной ноге. К его удивлению, это принесло результаты — ни о какой устойчивости не могло идти и речи, а потому «номер один», преодолев с десяток метров, шлёпнулся на задницу и поехал вперёд по льду. В идеальный момент, чтобы добраться до расчленённых трупов некромагов в костюмах, когда последний из них свалился на землю с отрубленной головой.
— Курва, — вздохнул Дарк. Он знал, что ему не стоило пытаться их спасти, но надеялся, что некромаги продержатся хотя бы несколько секунд. Возможно, тогда бы у него получилось выстроить какую-никакую оборону и отступить, но реальный мир был слишком жесток.
Объёмы этой жестокости «номер один» должен был понять самостоятельно, когда из метели на него стали выплывать фигуры энтов. Слишком близко — он бы не успел даже встать, куда уж скрыться, и, пожалуй, это было финалом его истории. Отлететь от саммонов. Какой позор.
— А откуда это они ко мне пришли? — зазвучал голос в ушах Дарка, когда его настиг первый энт, и, вместо того, чтобы пронзить его острыми когтями, поскользил вперёд. — Там что-то есть интересное? А может быть… кто-то?
Всё нутро его перевернулось и замерло, кровь заледенела, став единой со морозом окружения. Перловка посчитала это объявлением войны. Пока гости сидели себе на краю «арены» и не отсвечивали, как и не пытались выбраться за её пределы, Тёмную Лешую вполне себе устраивало положение вещей. В конце концов, кто они такие, чтобы обращать на них внимание? Разве человек заметит муравья, гуляя по улице? А как насчёт муравьев, что залезли к нему в кровать и попытались нагадить на подушку?
Армия энтов обогнула Дарка и неспешно стала продвигаться в том направлении, из которого припёрся Гидеон со своей свитой. Слишком много, и они были слишком сильны. Даже если сейчас на страже находился Гало и другие более мощные да разумные некромаги, у них не будет ни шанса остановить врага, как не было ни шанса у дуэта Дарка с Виком. Они все погибнут, и погибнут навсегда. Что с ним сделает Броня, если, проснувшись, узнает, что Илега погибла безвозвратно?
А может, это и есть единственный способ разбудить Броню?.. Может, именно поэтому Перловка и направилась туда?.. Ведь он, Даркен Маллой, последний щит Праги, исчерпал себя. Стал скучен, и, лишившись ресурсов, небоеспособен. Зачем было тратить на него силы, если он никуда не денется? Перловке и не требовалось его добивать, потому что она уже засчитала свою победу, и теперь взывала к бою кое-кого, кто был равен ей по силе.
Но какой ценой?
Дарк рванул со льда, и обхватил цепью тело одного из некромагов, после чего бросил его в сторону другого. Раз, два, три — операция повторялась, пока из разрозненных трупов и конечностей не собралась целая горка из мяса, обернутого в красивые костюмы. Перловка, всё же, не была способна учиться. Ид поглотивший Сверхэго не становится умнее, не обретает тех качеств, которые имело Эго. Поэтому она продолжала погружаться во всё тот же океан высокомерия, из которого Дарк уже дважды вылавливал её гарпуном магического шпиля. Что же, пришла пора сделать это третий раз.
— Ищешь достойного противника?! А про меня ты забыла?! — трупы некромагов взорвались от одного контура, передавшегося от тела к телу. Гигантский массив крови окружил Дарка, укрыв от метели, и сделал ровно то, что раньше делала вода. Жидкость перекрыла снегопад и выстроила канал в окружающий мир. Серия вспышек. Взрыв.
4.
Финал. Последний акт. Армия энтов повержена безоговорно — по отдельности они ничего не стоили в масштабах богов, а выстрел от шпиля обрушился на каждого из них лично. Новая волна льда опрокинула Дарка, и, если бы не куча обескровленного мяса за спиной, занесла бы его Лешая пойми куда. Однако такое положение всё же не было удобным — в него то и дело летели древесные ошмётки конструктов, каждый из которых обладал такой скоростью, что мог пробить каменную стену. «Номер один» прикрыл лицо цепью, ведь в отсутствие забрала не мог рассчитывать пережить подобный удар. Но и остальному телу пришлось туго — дробь ударов застучала по пластинам, продолжая гнуть и продавливать их, не забывая при этом ломать кости и повреждать внутренние органы.