Лешая коснулась пальчиком губы и задумчиво обратила взгляд к становящимся всё более и более хмурым небесам, да начала неспешно вышагивать из стороны в сторону.
— Ну, кроме вопиющего идиотизма, пожалуй. Но в этом случае Прагу пешком из конца в конец пересечь — задача вполне выполнимая. А потому перейдём пожалуй к пункту “во-вторых”. А он, кстати, куда более интересен, чем твоё детско-юношеское лицемерие, ибо касается он лицемерия властителей земель, титулованных монархов, вершителей судеб человеческих et cetera, et cetera.
Никто из присутствующих не решался перебить некромагичку. Даже если не касаться её властности, сквозящей в каждом жесте и слове, спесь с задержанных старательно сбивали всю прошедшую ночь. С некоторых — буквально. К текущему моменту мало у кого вообще остались хоть какие-то физические или моральные силы активно спорить и уж тем более рисковать прерывать сию многословную речь той, кого на высшем уровне официально признали богиней.
— Многие называют причиной войны мой конфликт с русским цесаревичем. И эти многие — идиоты, которые даже школьный курс истории, видать, забыли, едва лишь получив аттестат. Если не ещё раньше, — Лешая остановилась аккурат перед мальчишкой, а затем склонилась к нему и принялась стучать указательными пальцами по вискам. — Думай, молокосос, думай. Почему вас на уроках заставляли учить причины и поводы для войны. Причины и поводы. Это был повод. И цесаревич старательно его искал. Ему требовался скандал. Сын правителя Российской Империи много умнее и образованней всех вас вместе взятых. И даже если он кажется повесой, так это лишь потому, что такой образ ему удобней и, что вероятно, заставляет трепетать сердечко у представителей простого люда его страны.
Девушка выпрямилась и завела руки за спину.
— Я не выбирала, начинать войну или нет. Наш король не выбирал, начинать войну или нет. Никто не выбирал, начинать войну или нет, кроме Николая за нумером три, нынешнего официального правителя восточного гиганта. Всё, что было нам доступно для выбора: это то, с каким лицом вы вступим в этот вооружённый конфликт. И я выбрала хищный оскал, — Лешая картинно коснулась перстами уголков губ и оттянула их, демонстрируя тот самый оскал, о котором говорила. — Ибо война закончится либо же нашим поражением и капитуляцией, либо же после слов “оно того не стоит” со стороны государя земли русской. И чем мы выглядим смелее, решительней, неколебимей, тем раньше та благая фраза слетит с уст Николашки, правителя Рашки.
Наконец некромагичка убрала пальцы от лица. Жесты её стали медленными. Очень. Практически сонными. Девушка подняла вверх один перст наставительно, да продолжила уже без того задора, с которым громила единственный аргумент мальчишки ранее.
— Ну а в-третьих, и в главных: я всегда поощряла в челяди политическое мышление. Мышление, а не скудоумие. Первое от второго отличить легко. Когда ты, глядя на стоящего пред тобой представителя магического сословия, который хотя бы делает вид, что желает тебе блага, демонстративно его хулишь, желая заслужить одобрение людей, которые тебе помочь не смогут, даже если захотят, ты, мой дорогой пан молокосос, имбицил, — девушка вновь склонилась к мальчишке, на лбу которого уже выступил пот. — А политическое мышление, это когда ты предпринимаешь попытку вникнуть и осознать суть происходящих в стране процессов. Тогда ты бы выучил имена хотя бы ключевых фигур. Например, Брони Глашек, которая, прежде чем получить официальное звание богини, была принята на работу в дом Маллоев на должность палача.
Она выдержала паузу.
— Чуешь, чем пахнет? Палача. Да и богиня я, всё же, не благая. Я — аватара хаоса. Знаешь, некромаги часто делают то, чего им делать не хочется. Но нужно. Потому что они должны сохранить лицо. Имидж. Репутацию. У иных некромагов кроме репутации ничего не осталось. А у таких, какой я была полгода назад, никогда и не имелось иных активов, — богиня мягко коснулась пальчиком точки меж бровями мальчишки. — Тут с какой точки не посмотри, всё выходит, что следовало впечатлять меня, а не своих дружков, которые даже не дружки.
В следующую секунду паренёк свалился на бок, схватился руками за лоб, да начал кричать. Крики выходили отрывистыми, короткими и какими-то глухими. Надо сказать, что для многих присутствующих завершение сцены оказалось внезапным. Даже Даркен Маллой слегка расширил на секунду глаза, хотя, пожалуй, мало кто сумел отметить и понять этот выверт мимики сероглазого некромага.
Что уж говорить о том, как отреагировали задержанные, которым вроде как и бежать охота, но коим этого делать было нельзя, ибо спасение их крылось скорей в умении не привлекать к себе внимания, чем в быстрых ногах.
Богиня выпрямилась и окинула взглядом тех задержанных, что остались стоять пред ней на коленях. Кто-то забыл обо всём и смотрел на корчащегося в муках подростка, а кто-то — благоразумно глядел строго вперёд.
— Полагаю, те из присутствующих, с кем я заговорю следом, будут более предрасположены к конструктивному диалогу и не станут проверять на прочность мою дурную репутацию, коию я пестовала всю свою сознательную жизнь?
Броне не нравилось делать то, что сейчас делала. Однако богиня осознавала, что ей требуется действовать максимально эффективно. Именно потому в данный момент она повысила голос, желая завладеть вниманием задержанных в минуту, когда их восприятие, шокированное внезапной жестокостью, наиболее уязвимо.
— Я полагаю все присутствующие здесь заметили, что в последнее время цены на продукты питания и предметы первой необходимости подскочили в два раза, а порой и втрое! Если кто не очень хорош в экономике, я сейчас вкратце, для самых маленьких, поясню, как оно работает! — девушка уверенно вышагивала перед стоящими на коленях людьми. — В этой стране большая часть производственных мощностей сосредоточена в руках дворянства! А дворяне чуют, что дело пахнет керосином! Многие из них не очень высокого мнения об обороноспособности нашей страны, а потому готовятся свинтить за бугор к своим родственникам, прихватив с собой как можно больше того, что не прикручено к полу! А заводы, фабрики, сельхозугодья и прочая недвижимость к полу очень даже прикручены!
Лешая ступала решительно. Словно на победном марше. Доходила до возглавляющего импровизированный строй задержанных, разворачивалась и двигала обратно. Каждые её слово и шаг звучали в едином ритме, резонируя. Некромагичка буквально их чеканила, придавая таким образом своей речи некой весомости.
— Они надеются урвать побольше в кратчайшие сроки! Но, так же, если вы не заметили, есть одна крупная сеть, которая следует принципам сохранения доступных цен на товары первой необходимости! Вы о ней не можете не знать! Иначе откуда те скандалы, в результате которых пришлось вывесить объявления в стиле “две штуки в одни руки”?! — богиня остановилась перед одним из “бойких”. Тот предпочитал смотреть строго вниз, на обувь ораторши, не рискуя поднимать головы. — Если вы не в курсе, то эта инициатива стоит денег. Серьёзных денег. А уж сколь тяжело было протолкнуть подобное решение наверх. Хвала принцессе Лотарингской, что в дело вписалось государство, а потому разницу в цене на каждую покупку мне приходится возмещать не в полном объёме, а лишь частично.
Она чуть повернула голову и обожгла взглядом “бойкого” задержанного. Хотя, пожалуй, этот эпитет к нему больше нельзя было применить с прямым лицом: после демонстративной расправы над юнцом — он, кстати, уже затих и только лишь тихонько всхлипывал — все стали подобны кротким овечкам. По какой-то причине люди боялись магии больше, чем, например, дубинки или пистолета. Хотя, казалось бы, какая разница? Особенно когда ты уже в застенках. И там, и там суровость кары зависит не столько от инструмента, сколько от того, кто этот инструмент использует.