— Потом приду и проверю. Или не приду и не проверю, но вы должны этого бояться. Штрафное бухло по обе стороны от входа. Развратные девочки — слева в дальнем помещении, обозначенном алхимическим символом меди! Развратные мальчики — зеркально направо под символом железа! На втором этаже под знаком антимони находится разврат для настоящих ценителей высокой культуры. Работе людей с рисунком семерых на лбу не мешать: они оживляют тех, кто по какой-то причине сдох.
Асита удивлённо поднял бровь.
— И сколько причин сдохнуть есть на этом чудесном мероприятии.
Даркен начал задумчиво загибать пальцы.
— Это… того… отравленные, но очень вкусные кексы… слишком жёсткий БДСМ… пьяная драка… что-то, начинающееся с фразы “смотрите, как я могу”… я насчитал шестнадцать пунктов, но мне было лень вдаваться в подробности. Знаешь, ниггер, я решил не париться и просто привлечь пачку лекарей на зарплате, — отмахнулся молодой человек.
Муса задумчиво покивал, а затем вопросил:
— Ты хоть имена наши помнишь?
Блондин хищно осклабился.
— А вот теперь сиди и додумывай. А там уже сам решай, пытался ли я тебя оскорбить или просто нарывался на драку, потому что могу и потому что это весело.
Оставив высокопоставленных малийских гостей выразительно фаломорфировать под присмотром выдающих штрафное бухло барменш, “номер один” сделал сальтуху через левую стойку, в полёте прихватив бутыль с абсентом, а на выходе хлопнув сотрудницу по обтянутому короткой кожаной юбчонкой заду.
— Так! — вдруг понял Даркен. — У меня же были две бутылки?
— Текилы, — поддакнула ему девушка и улыбнулась, будто бы сейчас не произошло ничего предосудительного. — С трубочками.
— А нахрена? — уточнил молодой человек, глядя на выпивку у себя в руке.
— Трубочки — это прикольно, — ответила она, умудряясь быстро не только разливать алкоголь для свежей парти гостей, но и готовить господину замену ранее отданного малийской королевской семье бухла.
— Вне всякого сомнения! — бодро и громко выкрикнул некромаг, а затем вдруг прищурился, подался к девушке ближе и зашептал. — Я имею в виду, на кою Лешую мне потребовалось две бутылки, ум?
Собеседница не растерялась. Она мотнула головой, отбрасывая в сторону цветастую чёлку, и протянула “номеру один” практически полную копию потерянного ранее алкоголя с трубочками.
— Такова была воля Вагхи. Намереваетесь противиться богине? Напомню, что она мать ребёнка вашей будущей супруги.
— Слу-у-у-ушай! — Дарк взял одну из бутылок из рук барменши, а вот от второй жестом отказался и продемонстрировал абсент. Словно бы ранее его увидеть было какой-то проблемой. — А ты — мудрая женщина.
— Спасибо, — улыбнулась та острыми дизайнерскими зубками, пожала плечиками и протянула отвергнутую текилу строгого вида африканцу.
Но последний её жест остановил “номер один”.
— Чу! Всё! Забудь! Эта бутылка сейчас твоя! Ты её берёшь и идёшь со мной! Давай! Давай! Псыт! Давай!
Он обхватил талию девушки рукой с текилой и повёл прочь от стойки, совершенно не заботясь о том, что та осталась без персонала. За этим будет, кому проследить.
Самого же “номера один” больше занимал процесс пения. Правда, с учётом того, что тристишье было вырвано из контекста произведения, оно слабо воспринималось окружающими:
Малый ты боевой!
Мнѣ какъ разъ вотъ такой,
Расторопный такой слуга и нуженъ!
Закончив декламировать отрывок, он повернулся к своей спутнице.
— Тебе имя Труффальдино о чём-нибудь говорит?
— Я не фанатка оперы. Только если рок-оперы.
— Рок-опера “Слуга двух господ”. Звучит, как нечто отбитое. Мне по душе, — он кивнул. — Зовут-то тебя как.
— Приса.
— Эх, Присуша, нам ли быть в печали? Учишься где?
— Уже умею, — рассмеялась та, после чего обхватила губами трубочку. Но быстро поняла, что потреблять таким образом текилу — задача отнюдь не тривиальная.
Увидев, как морщится, прячет голову в плечи и машет рукой перед лицом девушка, Дарк дружелюбно расхохотался.
— Не умеешь ты ни хрена, Присуша! Ничего, научишься. Я в людях разбираюсь. Знаешь, на надо кое-что сделать, чтобы ты не потерялась в ходе этого хаоса… Ваця, подержи!
Едва лишь добравшись до принца богемийского, “номер один” тотчас же вручил ему бутылки, а затем задумался, отошёл на два шага назад и окинул Лотарингского изучающим взглядом.
— Так вот, зачем мне было нужно две! — с осознанием в мутноватом взгляде произнёс Даркен.
— Ипщи-и-ить! — раздался высокий крик со стороны нежащегося в тёплых мягких грудях трёх “заботливых дам” Букля.
— Не осуждай! — поднял палец пан Маллой, после чего полез за мобильником.
Вацлав рассмеялся.
— Я смотрю, у тебя прямо тяга к одевающимся мрачно и неформально девочкам, — он указал горлышком бутылки с абсентом на Прису. — Но я думал, что ты предпочтёшь что-то из-под знака антимони. Барменша — это даже как-то скучно.
— Не “барменша”, а “камеристка”, — поправил его Дарк и, активировав камеру, прицелился объективом в свою спутницу. — Сделай ахегао.
— Что? — не поняла девушка.
Раздался звук имитации щелчка затвора и “номер один” задумчиво склонил голову, изучая снимок.
— Отвратительное ахегао, я хочу заметить.
Принц тем временем старательно морщился, всем своим видом изображая тяжкую работу мысли, вынужденной продираться к цели через затуманенный алкогольными парами мозг.
— Камеристка? — наконец родил пан Лотарингский вопрос.
— Камеристка, Ваця! — Дарк медленно, неторопливо, с большими паузами между нажатиями, выбирал контакт пани Ковальской. — Это для Ёлко.
— Шикарно. Может ты ещё подаришь щенка бойцовской породы кошатнице? Она же из себя старательно парня строит.
— Шо, правда? — усмехнулся Дарк.
— Никаких камеристок. Всегда сама за рулём…
— …никаких женственных причёсок, ненависть к платьям, короткие волосы… — продолжил ассоциативный ряд “номер один”.
Принц всерьёз задумался.
— Это ты к чему?
— До того, как я официально назвал её своей любовницей, Ёла косила под парня куда как больше.
— Думаешь, рано или поздно дойдёт до платьев с кринолином?
— Рано или поздно даже я начну одеваться в классику и вести себя подобающим образом, — усмехнулся Дарк. — Эти изменения накапливаются постепенно.
— Твой дед не начал.
— Откуда ты знаешь? Форгерия видела только его сравнительную молодость, а затем сразу старость с впадением в детство. Вдруг там вна Антарктиде он был приличным представителем фамилии Маллой?
— Тонко, — прищурился Вацлав.
— А то!
— А если твоя Ёлко обидится на такой подгончик?
Даркен идиотски улыбнулся во все зубы.
— Она такая милая, когда злится!
— Может тогда уже отошлёшь будущую… возможную будущую камеристку своей любовницы подальше? — принц скосил взгляд на Прису. — А то я знаю их. Они все те ещё закладчицы. Заложат по полной. А у нас тут, как бы, мальчишник, вся прелесть которого в том, что мы за собой абсолютно не следим.
Даркен вжал кнопку “отправить” на сообщении, адресованном экономке, и спрятал мобилу в карман.
— Так, Ваця, ты совсем не следишь не только за собой, но и за мыслью.
— Допустим, — красноречиво мотнул головой Лотарингский.
“Номер один” обхватил наследника престола за плечо, забрал у него из руки бутылку с абсентом и начал пояснять.
— Во-первых, я уже сказал, что Ёлко очень милая, когда злится.
— Предположим.
— А во-вторых, она, курва, мой самый информированный аналитик из всех. У неё дома на полочке стоит шкатулка для яиц всех тут присутствующих и тех, кто оказался слишком ссыклив, чтобы приехать на самую клёвую тусу на свете. Пытаться от неё что-то скрыть, всё равно, что бабе с шестым размером в сауне спешно прикрываться полотенцем для рук, когда она случайно зашла на мужскую половину. Это, конечно, очень мило, но нелепо — аж жуть.
— Ты преувеличиваешь, — почему-то Вацлав выглядел настолько обеспокоенным, что, кажется, начал трезветь.