Блеф не сработал. Карфагенянин и правда хорошо подготовился. А это значило, что пора извлекать из загашников оружие, которое Броня заготовила на случай подобной оказии.
И голова взорвалась.
Обычно плоть взрывается тихо, с едва слышимым противным хлюпаньем. Однако здесь Лешая добавила спецэффектов. Грохота и яркой вспышки. Да ещё и колебаний магического фона, куда она вылила самую настоящую флуд-атаку, скрывая главное: что разлетелась на куски именно что черепушка, а вот мозг, описав замысловатый кульбит, вылетел прочь.
Броня предпочла бы сейчас всё бросить и бежать. Нарастить по пути плоть и заявиться к чудовищу, призванному Перловкой, во всеоружии. В конце концов, какое ей дело до того, засчитает ли себе победу Ганнибал или же нет? Его жизнь или смерть не имела какого-либо значения в мире, где его завсегда могли восстановить из отрубленного пальца.
В подобных ситуациях значение имеет лишь выполнение боевой задачи. А боевая задача Лешей состояла в том, чтобы максимально уменьшить количество случайных жертв.
Да вот только карфагенянин не был идиотом. Он предусмотрел подобный поворот событий. Специально выбрал в качестве поле боя место условно безлюдное: многоэтажную парковку. А вот сама парковочка находилась в локации, где рядышком расположились здания, полные людей. Стоит богине начать биться в полную силу или потерять контроль, как обязательно кто-то пострадает.
С попыткой убежать всё то же самое: у Ганьки наверняка имелись средства перехватить беглую Лешую. Любая неудачная попытка ретироваться приведёт тому, что полем боя станет не парковка, хоть как-нибудь отделённая от гражданских, а пространство меж домов или даже квартиры.
Это уже не говоря о том, что с древнего некромага сталось бы, заметив бегство слечны Глашек, попросту начать тут всё крошить с требованием вернуться и продолжить бой.
Броня не стала рисковать, а потому закинула свой мозг этажом ниже. Шлёпнула его о крышу одной из машин, а затем, шустро отрастив древесные паучьи лапки, поспешила уйти под авто.
Казалось бы: сколь много толку в таких убогих прятках? Если карфагенянин может перехватить беглую богиню, то и отследить подобный манёвр ему под силу. Вот только игра на человеколюбии Лешей — это палка о двух концах. Арсенал Ганьки скорей всего так же ограничен, ведь не в его интересах доводить ситуацию до такой, в которой богиня посчитает, что уже не имеет значения, от чьей руки поляжет челядь.
Он — не Перловка.
Надо знать своего врага, чтобы иметь наиболее полное представление о том, как на самом деле будет протекать этот бой.
Всего секундой позже сверху прилетел один из доспехов. С кусками бетона, проводки и арматурин. Он просто проломил пол, мешавший ему двигаться по кратчайшему маршруту между ним и целью. Остальные же, видать, стремились разорвать на куски обезглавленное тело богини и использовать его в качестве одноразовых держав с высоконасыщенным прахом.
Использовать против Брони её же запасы.
Но покамест им требовалось прорваться через стремительно растущие древесные путы, наделённые пусть простеньким, но способным вызвать проблемы, искусственным интеллектом. А до тех пор девушка имела возможность попробовать на зуб отделённый от остальных юнит Ганнибала.
Едва громила отбросил в сторону машину — как Броня и ожидала, он запустил её не на улицу, а по направлению к другим тачкам внутри самой парковки, — как ему пришлось отражать удар существа, атаковавшего столь стремительно, что ассоциации со сжатой пружиной как-то сами собой напрашивались. Во многом из-за того, как двигалось это тощее создание, отдалённо напоминающее созданный из сплетённых корней скелет.
Это был максимум того, что за столь короткий срок могла организовать себе Лешая. Не в смысле массы тела, в с точки зрения сочетания той самой массы со сложностью конструкции и необходимостью удерживать сознание от полёта в пропасть.
А ведь оно желало туда улететь. Уже казалось бы забытое чувство сковывающего разум оцепенения, сопровождающегося рябью, постепенно подкрадывающейся с границы поля зрения, возвращалось. Со стороны, конечно, оно не было заметно: тощий ловкий скелет знатно мордовал мясного голема, зрелищно разрывая плоть и постоянно перемещаясь. Он быстро и ловко вырвал растущие из “затылка” творения Ганнибала щупальца-дреды и на ходу зажевал их, отправляя в полный агрессивной магической кислоты зеленоватый имитирующий желудок мешок, дополнивший структуру уже после момента начала схватки двух уродцев.
И пусть мясной громила отличался скоростью и точностью движений, этого не хватало для того, чтобы хотя бы зацепить деревянного скелетона.
Вряд ли Ганя ожидал именно таких контрмер. Однако у него в загашнике всё равно имелось, чем ответить.
3.
Даркен методично реализовывал свой план.
Он наносил удары так, чтобы лопающаяся плоть пальцевого кошмара расплёскивала колдовской гной достаточно далеко от гражданских, а затем вклинивался в механику регенерации. Классика. И пусть это не то, чтобы всерьёз вредило чудовищу, данное действо лишало монстра мобильности. А ведь именно в этом и состояла цель “номера один”.
Не разнести отвратительную мерзость на ошмётки, а именно что удержать её, покуда не прибудут основные силы с готовым планом и подходящим оружием в руках. В том, что ковен всё организует по красоте, Даркен и не сомневался: подчинённые покамест не подводили своего сюзерена. Именно поэтому молодой человек и мог оставить всё основное действо на них, а сам — броситься в безрассудную атаку, даже не прикрыв тело качественными доспешками.
В конце концов, что в этом нового? Разве “номер один” ни разу не лазал в пасть льва?
Пхе! Рутина!
Не прошло и пяти минут, как имитация Пальцевого Кошмара застыла над музеем не в силах толком двинуться: её собственные волосы, поросшие там, где их изначально не предполагалось, цеплялись за всё подряд. А где не цеплялись сами, там уж и Даркен вспомошествовал, телекинезом намотав локоны на фонарные столбы, колонны и вбитые в асфальт и стены арматурины.
— Ха! — выкрикнул “номер один”, зависая в воздухе прямо напротив морды чудовища. — Теперь ты типичный стационарный босс! Самая бездарная выдумка разработчиков слешеров!
Гадина изо всех сил выпучила свои и без того находящиеся на выкате огромные глаза, а затем фыркнула, не то чихнув, не то сморкнувшись в Даркена целой взвесью проклятых выделений, от которых молодой человек тотчас же спрятался, поджав ноги и выставив перед собой щит, предусмотрительно расправивший дополнительные защитные “крылья”.
Да, было бы эффективней создать кинетическую защиту с лэнса, да вот только молодой человек ощутил уже к тому моменту прикосновение чего-то холодного к костям. Пронизывающее до последней клеточки тела чувство, знакомое каждому, кто попадал уже под ауру Перловки. Ту самую, что создаёт слишком много помех, мешающих творить заклинания вне плотной, защищённой от внешнего влияния среды.
Помехи влияли и на дронов. Бибо и Бобо, будучи электроникой, оказались не способны функционировать в обстановке столь мощного информационного шума.
И вот, Даркен уже начал заваливаться на бок и лететь напрямую к покрытому агрессивной проклятой жижей, однако тут, ни с того ни с сего…
— Два дебила — это сила! — радостно вскрикнули дроны, сообщая миру, что управление передано с электронного мозга на сокрытый под корпусом дендроконструкт.
Платформа под ногами сумела выровняться. Не сразу, не с первой попытки. Даркену пришлось где-то секунды три поболтаться головой вниз, отталкиваясь от опасной улицы лэнсом, но затем магический суррогат военного чипа нащупал необходимое усилие и его направление, чтобы вернуть хозяина в положение, более ему привычное.
— Ха! — выкрикнул громко молодой человек, обращаясь не то к Перловке, попытавшейся застать его врасплох, не то к чудовищу, не то к людям под козырьком музея, в ужасе наблюдавшим за всей этой эквилибристикой. — Вы навсегда запомните тот день, когда чуть не растворился можновладелец Даркен Маллой!