— Тебя тоже поутешать? Погладить по головке? Поприжимать к моему клёвому кубастому прессу?
Фемганя ответила не сразу. Она крутила в руке осушенную на три четверти бутылку, за взирала на неё так, будто бы пыталась отыскать в блестящей алой алкогольной жидкости истину.
— А можно?
Ответ был… довольно интересным.
И внушающим надежду, если учитывать обстоятельства.
Даркен не стал отказывать маленькой очкастой карфагенянке в её просьбе. Подошёл к ней, мягко прошёлся пальцами по волосам, а затем ткнул девичью моську себе в живот и принялся поглаживать Ростинку по голове обеими руками.
Так они провели с минуту времени, не говоря ни слова. Лишь после молодой человек заговорил. Тихим, даже ласковым голосом. Таким, какой не разрушил бы атмосферу.
— А чего ты не спишь? Ты же ведь всё сделала, верно?
— Всё, — ответила Ростинка. — И даже больше. Когда эта остроносая припёрлась, мы ещё пару улучшений сделали. И ещё пару…
— А потом улучшения закончились?
— Гу… мы уже отправили в арсенал. Можешь вызывать. Тебе сбросят.
— Я так понимаю, финальная версия нормальных чертежей и специификаций не имеет?
— Разберёшься. Там всё интуитивно понятно.
— Ты молодчинка.
Даркен решил выдержать паузу секунд в десять. Всё это время он продолжал гладить Ростинку по волосам. Она легко начинала волноваться. Молодой человек это чувствовал.
Но “номеру один” всё ещё требовалось задать свои вопросы.
— Так чего не спишь?
— Не хочу.
— Не хочешь или не хочется.
— Хочется. Но не хочу.
— А почему?
— Кошмары… такие живые… такие реальные… как будто бы я физически оказываюсь там… и одинаковые… но хуже всего, что они приходят даже наяву, стоит мне остаться в одиночестве. Словно бы сон сам затягивает меня.
— Твоя душа проклята, Ростинка.
— Уж догадалась, — усмехнулась она. — Чай не вчера меня родили. И не в первый раз.
— И вот что? Было не очевидно, что этим всё закончится?
— А кто сказал, что всё закончилось?
Дарк развёл руками, сделал пару шагов от девушки и многозначительно посмотрел на её бледное лицо.
— А у тебя есть варианты как с этим бороться?
— Да, имеется парочка…
— И я так понимаю, что ты мне о них не расскажешь, потому что опасаешься, что тебе эти варианты порежут.
Девушка невесело усмехнулась.
— А что? Нет причин для недоверия?
Дарк пожал плечами.
— У Ганнибала или у Ростинки?
Та изогнула бровь.
“Номер один” же многозначительно улыбнулся.
— Ты ведь в курсе, как работают души, верно?
— Ну, да, приходилось читать.
— Тогда тебе должно быть известно, что души имеют свойство “расслаиваться”, если от одной души запитано две копии, которые начинают вести себя слишком по-разному. А всё потому, что поступающие данные по разным ключам начинают слишком различаться. И когда накапливается критическая масса… — Даркен сцепил вместе кулаки, а затем с усилием разорвал этот “замок”. — Вот у нас уже две независимые души!
Девушка поморщилась.
— Это теория. Да, она себя хорошо показывает в практических расчётах. Ну, как корпускулярно-волновая теория света. Однако во втором случае все отлично знают, что она кривая и работает только на определённом приближении. Так почему в первом ты решил, что всё функционирует именно так? — Ростинка многозначительно постучала себя пальцами по вискам в такт словам. — Нет буквально ни одной возможности проверить эту теорию. Мы не умеем работать с душами. Это было доступно завсегда только богам.
Молодой человек опустил голову, усмехнулся и иронично покачал бестолковкой.
— Ты так говоришь, будто бы твои выкладки опираются на какое-то более весомое исследование? Это на какое? Ты предлагаешь ориентироваться на энграммы личности? Ну, положим… а глобальное различие какое? Положим, была заражена энграмма. Чья? Ганнибаловская. Ты меняешь структуру. В новой структуре зараза не живёт. Практическое решение не меняется…
Даркен замолчал и сверкнул многозначительно взглядом исподлобья.
— Или Слунце тебе наплела иное?
Ганька некоторое время смотрела на молодого человека, а затем тяжело вздохнула и уронила голову на грудь.
— Э-э-э-эх… а то ты можешь лучше неё в этом деле разбираться?
— При наличии интернета я становлюсь всеведущ, — фыркнул “номер один”. — Я последние месяцы плотно изучал этот вопрос. Знала бы ты, с каким количеством спецов в этой области я успел списаться… у-у-у-у… даже начинать считать лень, если честно. Ну и кое-какую картинку я успел составить.
— О, да… диванный спец против практикующего менталиста… кто же победит в этой схватке титанов?!
Молодой человек уверенно подошёл к девушке, схватил её под мышки, словно котейку, поднял, а затем уселся на её стульчик, а саму Ростинку разместил у себя на коленях.
Малышка забавно дулась. Она пыталась сидеть с максимально прямой спиной, сторонясь Даркена, насколько это было возможно.
“Номер один” улыбнулся.
— Ты знаешь, почему сейчас кошмары отступают, а когда ты наедине сама с собой — возвращаются? У этого есть научное объяснение.
— Да ну?! — несмотря на ядовитую шпильку, девушка, тем не менее, навострила ушки. — Как будто бы у кого-то имелась возможность изучить явление.
— Чёрные и белые дыры тоже, знаешь ли, не особо-то пронаблюдаешь на нашем технологическом уровне, но это не мешает нам знать о них неправдоподобно много. Так вот, речь идёт о твоей фурсоне… в смысле, персоне. Да, персоне, конечно же.
Ганя усмехнулась.
— Хочешь сказать, что я, подстраиваясь под собеседника, становлюсь чуточку менее собой?
— Это вообще некорректный взгляд на психологию. Я хочу сказать, что ты существуешь в бесконечном множестве вариаций. Персона не что-то наносное. Это важная часть тебя. Ты и есть персона плюс то, что принято называть “ядро личности”. Так мы суммируем эго и две вариации бессознательного, — Даркен как бы между делом обхватил Ростинку за талию и подтянул к себе. Девушка послушно прильнула к его груди, трогательно глядя на молодого человека снизу вверх. — На деле границы эти все довольно искусственные. В частности, твои личное и коллективное бессознательное с точки зрения тебя самой не особо-то отличимы. Личность твоя — это подвижная живая структура из которой наиболее всего твоему контролю поддаются персоны и эго.
Он сделал паузу, чтобы убедиться в том, понятна ли его лекция карфагенскому легал-лоли полководцу. У последнего вопросов не имелось. Так что Даркен продолжил вещать.
— Что заразила Лешая? Твоё бессознательное. Область, поддающуюся контролю меньше всего. Однако, всё же, поддающуюся. Бессознательное имеет тенденцию меняться через рефлексию эго. А эго получает пищу для рефлексии из внешних источников. Преимущественно через общение с другими, практически невозможное без персон, — он почувствовал, как девушка переместилась чуточку ближе. — Но в твоём случае внешнее находится внутри. И соприкосновение происходит, уж прости, за неимением лучшего сравнения, когда твоя личность перестаёт активно “вытягиваться” во вне и махать персоной. То есть, в состоянии относительного покоя.
Ростинка не выдержала и прыснула Даркену прямо в грудь. Её тельце пару секунд дрожало от беззвучного смеха.
— Почему у меня сразу перед глазами встаёт картина какого-то лысого художника, который повязал на причинное место флаг и теперь им размахивает?
— Потому что ты пьяна?
— Возможно… ну так к чему ты клонишь? К тому, что методы, которые будет использовать принцесса не уникальны?
— Почему же? Вполне себе уникальны. В том смысле, что она, конечно, будет перекраивать бессознательное и делать это быстро, но вот только по итогу нужда отдаться в её власть приведёт к тому, что она перекроит это бессознательное под себя.
— Это ожидаемо. Но вот только ей будет глупо надеяться, что после повышения до бога я…
В эту секунду девушка получила по губам. Не больно, но обидно. Для неё это было чем-то сродни шока. Не успела она озвучить вопрос, как Даркен пояснил причины такого поступка: