— Да. Я и матушка. Им там сейчас нужна помощь. Бесчувственная Броня… это вам не манекен облачить. Даже хуже. Нужно будет придумать, как её доставить к алтарю, сохранив её величие, если она так и не проснётся. Думаем о худшем…
— О лучшем. Ей этот тип сна был нужен давно. Она не добрала. И пусть момент несколько неудобный… лучше так, чем иначе.
— Понимаю, о чём ты, Дарк. Но Перловка…
— Возьму её на себя. Ты мне веришь или нет?
— Да какие тут могут быть сомнения? Если в мире и есть смертный, достойный богини, так только тот, что носит фамилию Маллой. А поскольку дедушка слишком дедушка, а папа уже женат…
— Остаёмся мы с тобой.
Они оба рассмеялись. Причём Даркен развеселился ещё больше, когда Гиа начала его кулачками по груди дубасить.
— Гад ты! Гад! Всё лирическое настроение испортил! Я же так красиво страдала!
— А разве не для этого ты меня позвала? — подмигнул молодой человек, впрочем, не переставая хохотать.
— Для этого! Но ты всё равно гад!
Она ещё несколько раз стукнула Даркена, а затем сменила “гнев” на “милость”.
— Кстати, как там прошла ваша ночёвка с Ганнибалом?
— Ростинкой. Называй её Ростинкой.
— Чтобы потешить твою гомофобию?
— Чтобы душа рыжули побыстрей отслоилась, — совершенно серьёзно ответил молодой человек. — У неё сейчас проблемы с проклятьем.
— Поэтому ты взял её к себе в спальню?
Дарк закатил глаза. Ох уж эти слухи. Разносятся по дому быстрей, чем запах свежих булочек доходит до носа магуя-корсиканца.
— Да-да-да, утешил тем способом, какой недалёкие мужчины полагают лучшим решением всех проблем.
— Спел песенку? — хихикнула Гиацинт.
— Дважды, — поддакнул “номер один”.
— Может и мне споёшь?
Даркен улыбнулся.
2.
По традиции мужчины появляются в месте проведения церемонии пораньше, чем женщины. Нет, никто не запрещал кавалерам сопровождать своих дам и наоборот. Просто… “так исторически сложилось”.
Частично это связано с тем, что жениху полагается ждать у алтаря, а невесте — прибыть к началу церемонии. Жениху надо меньше готовиться — невесте больше. За женихом следуют его знакомые, друзья и те, кто желает стать партнёрами по бизнесу, а за невестой — её подруги, мать, свекровь, знакомицы и те, кто был бы непротив протолкнуть какое-нибудь решение за чашечкой чая с тортиком. Впоследствии практическая подоплёка подзабылась и всё это начало обретать очертания традиции, существующей лишь потому, что так поступали предки.
Зато стало веселей. Пожалуй, даже чересчур весело. Настолько, что Даркену пришлось просить о помощи Джакоппо, чтобы он взял на себя сначала часть просителей, а затем уже всех.
Всё же, как бы ни хотелось “номеру один” забыться, закрыть глаза и открыть их вновь в момент, когда на горизонте появится Перловка, позволить себе такого он не мог.
Тем более что и погода постепенно начинала портиться. Нет, она всё ещё была хорошей. Облака, хоть и увеличились в размерах, всё ещё могли считаться пушистыми, а не тяжёлыми. Да и прохладный ветерок в лесистой местности вряд ли должен чем-то смущать.
Но Даркен чувствовал в нём ту характерную потустороннесть. Едва ощутимая, но то была она.
Не отсутствие тепла, а присутствие чуждой воли.
Взгляд Тёмной Лешей.
А как оно могло не ощущаться, когда церемония изначально была запланирована буквально в самой вотчине божества хаоса?
Да, несомненно, специалисты облагородили его. Вырубили кучу деревьев, расставили статуи охранителей. Возвели постройки разной степени функциональности. Но тем не менее, этого не хватало, чтобы некромаги, истово верующие в Семерых, не ощущали спиной марша боевых мурашек.
Даркен находил это особо забавным. В Семерых веруют, а на свадьбу Лешей явились. Что за двуличие: надеяться на охранителей, буквально предавая самим фактом своего присутствия здесь, весь старший пантеон.
Если кто-то погибнет сегодня, ещё неизвестно, кого надо винить: неблагое божество или оскорблённых гарантов порядка.
А может и обоих.
Принц обнаружил Даркена рядом со статуей Воителя Георгия. Молодому человеку этот охранитель приглянулся потому, что по копью Жоры было сподручней замерять размеры облаков.
— Прячешься ото всех? — вопросил Вацлав.
Даркен огляделся вокруг и выразительно посмотрел на пана Лотарингского. Одного лишь взгляда хватало, чтобы понять, над чем решил посмеяться наследник Маллоев.
Открытая местность. Здесь каждого будет видно издалека. А уж когда рядом почти никого нет…
Принц поморщился.
— Не делай вид, будто бы не в этом была твоя цель. Ты выставил между собой и гостями сразу несколько преград. Кто сумеет минуть энергичных Строцци, пытающихся выжать из твоей просьбы помочь весь сок, обязательно столкнётся с этим нелюдимым громилой, что одним лишь взглядом способен заставить слабых волей направит свои стопы прочь.
Дарк хмыкнул.
— А ещё, ему достанет наглости сопроводить тот взгляд словом и даже жестом, если гость будет менее знатным, чем вы, пан Лотарингский.
— То-то я и говорю: прячетесь, — ответил принц, поправляя ослепительно-белое жабо. — А зря. Вам следовало бы собрать вокруг себя воителей…
— Я собрал всех, кого считал нужным, Ваця…
— Разве я не говорил, что мои намерения поучаствовать в великом сражении тверды, как никогда?
— Смотрю я, в следующий том ты попасть не хочешь, — вздохнул “номер один”. — Я уже прямо слышу мелодию, под которую мы все танцуем.
— Магии фей не существует, Даркен.
— Полгода назад многие говорили подобное про богов, полагая себя людьми рациональными, образованными, способными выстоять пред давлением суеверий. Я уже прямо вижу, как это будет: день свадьбы, когда все сюжетные линии сплетутся в одном месте. Те, о которых я знал и те, о которых даже не догадывался…
Он недобро осклабился одними лишь губами. Взгляд Даркена оставался холодным, как серое осеннее небо.
— Принц получает смертельное проклятие. Богиня и молодой представитель рода, потенциально способного стать занозой в седалище, сваливают в Корсику. Причём с подачи того самого принца…
— Это уже паранойя! — рявкнул Вацлав.
Рявкнул резко. Зло. Тон сказал куда как больше слов.
Но Даркен не дёрнулся. Он лишь скосил взгляд на собеседника и обнажил зубы в кривой усмешке.
— Вот ещё одно подтверждение того, что я прав… но на удивление беспомощен пред этой угрозой.
Вацлав вздохнул, а после положил ладонь в успокаивающем жесте на плечо собеседника.
— Послушай, я понимаю, что тобой руководят лишь благие побуждения. Но пытаясь разрешить всё сам, ты лишь загонишь себя. Тебе кажется, что кругом враги…
— Я не был параноиком, пока вы все не сговорились.
— Всё ещё дуешься за инцидент со “Сметаной”?
— Дуюсь? — Даркен склонил голову на бок, сверяя размеры нового облачка с наконечником копья Жоры.
Новая “небесная овечка” щеголяла не только чемпионскими размерами, но и темноватым брюшком, выглядящим подобно грязь на белоснежной шкурке.
– “Дуюсь” — не совсем правильное слово, Ваця. Я тебя не из-за обиды на то, что ты тогда мне не помог, отговариваю от схватки. Впрочем… плевать. Мне потребуется поберечь моральные силы для основного действа. Думай, что хочешь. Делай, что хочешь. Но помни, что если мой клинок пробьёт твою спину, то только лишь оттого, что падение от моей руки ударит лишь по твоим отношению ко мне и гордости, а не душе.
— Ещё и по репутации.
— Я тебя умоляю, — отмахнулся Даркен. — Да никто и не разберёт ничего. Ты разве не видел, как богини сражаются?
— А ты думаешь, что сможешь за ней угнаться?
— Мне не придётся… а вот гостям будет полезно ретироваться. Не удивлюсь, если многие главы государств не уйдут с этой церемонии без печати на душе. Или не многие… — “номер один” склонил голову к другому плечу. — Глобальный хаос или точечные уколы?