— Так мне и так очень весело, — сказала она тоном человека, который не испытывал веселья уже десять лет. Конечно, это было не так, но не то чтобы Вельзевула была плохим актёром.
— Та-а-ак, ясно, — Лешая ещё раз стиснула дочь и уставилась на кишащий мухами потолок. — Тогда рассказывай, что случилось, и я постараюсь найти способ тебе помочь.
Всё-таки поняла. Правда, хотелось бы, чтобы она поняла и саму причину её поведения без необходимости в допросе, но такова была суть рациональной богини — зачем играть в угадайку, если можно спросить? Ну не осознавала она, что важно не столько решение проблемы, сколько внимание, уделённое её поиску. А говорили ведь, что Лешая перестраивала свой организм… Видимо, эта деталь от неё ускользнула во время перестройки. Впрочем, ничего удивительного — она от многих ускользала.
— А тебе точно интересно? — осмелилась спросить Чапыжка, наконец, повернувшись в сторону мамы. Видимо, ей до сих пор было тяжело сохранять с ней зрительный контакт, потому то, что Лешая отвлеклась — было очень кстати. — Ты… Не пытаешься просто набрать какое-то количество «очков» у меня, чтобы заслужить мою лояльность?
А четвёрка камеристок продолжала играть. Их совсем не интересовала ни богиня, ни их госпожа. Не то что бы они были совсем непослушны, если Повелительница мух приказывала их что-то сделать, но сейчас не видели никакого резона вмешиваться в диалог. Оно и к лучшему. Признаваться в подобном у всех на виду — было слишком непривычно для Чапыжки. Девочка сомневалась, что сможет признаться вовсе.
— Дорогая, — покачала головой Лешая. — Разумеется я пытаюсь набрать у тебя «очки», чтобы заслужить твою лояльность. Но, боюсь, ты сама не понимаешь, что именно вкладываешь в эти слова.
Она снова повернулась к дочери, и Вельзевула поспешно отвела взгляд.
— Просто такова основа человеческих взаимоотношений, даже если сами люди этого не понимают, но все они так делают. Это наше эволюционное преимущество — альтруизм, помощь друг другу. Потому что добрые дела имеют свойство возвращаться, причём, в тех видах, которых мы не ожидаем.
Угу. Очередная лекция, которая превращает чувства в набор нулей и единиц. Именно в этом она так нуждается.
— Однако это не значит, что мной движет исключительно холодный расчёт, — добавила Лешая неожиданно мягко. — В конце концов, я тоже — человек, пусть и богиня. Неужели ты думаешь, что набор «очков» у тебя — самое полезное из дел, которым я могу заниматься?
Вельзевула чуть нахмурилась, поджала губы, затолкнув внутрь рта очередное членистоногое. Чтобы оно не мешало мыслительному процессу, пришлось его пережевать и проглотить.
— Ну, наверное, нет?
— Не наверное, а точно. В моём окружении бесконечное количество влиятельных людей, услуга которым с моей стороны принесёт мне неоспоримое преимущество в дальнейшем. Так ответь же на вопрос — зачем я пришла именно к тебе?
Чапыжка окончательно зажмурилась и подтянули колени к подбородку — с ногами на диван. Ответ напрашивался сам собой, но его не хотелось признавать. Потому что пришлось бы признавать слишком многое, то, что признавать она ещё не была готова. Значит, нужно было идти в наступление.
— Но… Но… Ты не понимаешь меня! Никто не понимает! — вдруг вскрикнула она, сжала кулаки и повернулась на Лешую. В этот момент её не волновала возможная реакция богини, насколько бы яростной та ни могла быть. Это была отчаянная атака, о проведении которой жалеешь после, но никогда — в моменте. — Вы все здесь… Другие!
Ещё до того, как она успела получить ответ, Чапыжка вырвалась из объятий Лешей и указала рукой на прекратившую игру свиту. Их явно заинтересовали крики, и девчонки с любопытством развернулись на ковре, впрочем, не выражая ни капли страха на лице.
— Они жили в своих счастливых семьях, обычными детьми! К тому же, они, они почти в два раза младше меня! — Вельзевула чуть ли не захлебывалась словами, множество мух почувствовало изменение в настроении хозяйки и стало кружиться облаком по комнате. Навязчивое жужжание будто бы стало эхом слов Чапыжки.
— А ты… А ты, — не растеряв запала, девочка обернулась к Лешей. Та продолжала пялиться на неё взглядом, не выражающим эмоций. — Ты вообще из знати, сейчас выйдешь замуж за мажора, а я? Останусь совершенно одна, потому что кто я такая, обычная мутантка, которая даже за силу не ценится, так, немного почесать чужую потребность… Я не знаю, потребность иметь детей!
Чапыжка почувствовала, как глаза увлажнились, и одновременно с этим дрогнул её голос. Мухи продолжили летать по комнате агрессивной кучей, но сильно замедлились, будто лишились половины крыльев. Свита же впервые за долгое время выглядела озадаченной — ну а как ещё, если они так долго думали, что госпожа чувствует себя прекрасно? А Вельзевула чувствовала себя как угодно, но не прекрасно. Признание, наконец, вылетело из её уст, словно река прорвала плотину, но стало ли ей легче? Вряд ли, ведь этого было мало…
— Ты ошиблась по нескольким пунктам, — Лешая слабо вздохнула и направила взгляд перед собой. Обе её руки легли на спинку дивана так, что вниз свисали только кисти. — Во-первых, это не я выхожу замуж за мажора, а мажор женится на мне. А во-вторых… Как это вообще может меня описывать?
Богиня прикрыла веки и продолжила вещать, пока её дочь боролась со слезами и контролем над мухами.
— Знаешь ли, я тоже проживаю жизнь уже не первую, а души во мне готовы поделиться воспоминаниями о детстве любой степени мрачности. Я не преуменьшаю тяжесть твоего бытия, однако тебе стоит поверить мне — моё прошлое далеко от радостного. Впрочем, как и настоящее с ближайшим будущим.
Лешая покачала головой.
— А люди все в своей подкорке… Одинаковые. Мажоры, средний класс, крестьяне. Испытываем одинаковые эмоции, чувства. Если, конечно, не болеем ничем, — она вдруг улыбнулась и снова обратила внимание на дочку. Чапыжка почувствовала, как тёплые руки богини дотронулись до её бока и начали щекотать. — Но мы же обе не психопатки, да?
Богиня явно знала, как надавить на слабые точки в организме Вельзевулы, потому что щекотка не могла не спровоцировать смех, а смех плохо сочетался с грустью. Чапыжка дернулась в сторону, чтобы избежать пытки, но Лешая усилила натиск и придвинулась ближе к дочери. В результате нападения девочка всё же была вынуждена улыбнуться, несмотря на все попытки отбиться.
— Я ведь тоже из не из верхов, — щекотка продолжалась, а Чапыжке становилось всё труднее и труднее сдерживать хохот. — Хочешь докажу?
— Хо… Хо-хо… Хочу! — из-за возни с Лешей девочка практически перестала задумываться над её словами. Что-то в их столь простом взаимодействии успокаивало больное сердце Повелительницы мух, смазывало его бальзамом. И она… Была рада забыться в этом смехе, небольшой близости с той, кто называла себя её матерью. Потому что девочка чувствовала, как те когти… Впервые за долгое время ослабили хватку.
— Тогда сиди и жди! — так же быстро, как началась атака, она и прекратилась, а Лешая моментально приняла вертикальное положение. Пальцем богиня ткнула в прохлаждающийся на ковре квартет. — А вы! Быстро защекотали госпожу до смерти! Если она будет жива к моему возвращению, лично научу вас рыгать мухами вместо неё!
Передав важный приказ, богиня сорвалась с места и покинула комнату. После хлопка дверью ещё какое-то время в помещении царило молчание, разбавленное жужжанием мух, но свита быстро пришла в себя. Они одновременно вскочили с пола.
— Это кто здесь «другие»? — Иренка откинула чёлку от лица и демонстративно похрустела пальцами.
— И у кого это было счастливое детство?! — ударила кулаком о ладонь одна из близняшек.
— Мы чего-то не знаем? — вторила ей другая.
— Да! Чего это мы не знаем? Два плюс два это четыре! — невпопад добавила третья.
Несмотря на некую комичность, Чапыжка почувствовала искренний страх, потому что свита приближалась к ней настолько угрожающе, насколько угрожающе могли приближаться четыре ребёнка, не вошедших в пубертат. А это было крайне угрожающе!