Поэтому мало кого волновало ухудшение погоды, все взгляды были прикованы к летаргичной Лешей. В конце концов, многие из присутствующих здесь если и видели богиню, то только мельком или через экраны гаджетов. Существовал целый пласт людей, планировавших хоть немного поговорить с аватарой хаоса ради минимальных привилегий, и Дарк был уверен, что сейчас эта аудитория испытывала разочарование. Вообще, при взгляде на Броню создавалось много эмоций, и «величие», «страх» и «благоговение» не были среди них.
Это только в фильмах и играх важные для сюжета моменты должны подаваться максимально величественно, так, чтобы пафос тёк изо всех щелей, а зритель или игрок жрал его двумя руками, причмокивая и прося ещё. Чтобы великая Лешая вышагивала вперёд в своём шикарном платье, окружающие ловили каждый её взгляд и вздох, союзники чувствовали защиту, а недруги — ощущение приближающегося конца. Но реальная жизнь была куда более нелепой. «Номер один» разве что мог порадоваться тому, что Броню не везли вперёд на тележке из супермаркета. Нет, он бы не рассмеялся, не сорвал свадьбу и церемонию, но определённо умер бы внутри ещё сильнее, чем был мертв уже.
А ещё Дарк чувствовал, что с каждым шагом Мирека Глашек погода ухудшалось, словно бы Перловка установила какой-то триггер на движение главы семейства. К снегопаду добавился ветер, движения которого создавали неприятные слуху завывания, а небо настолько плотно затянулось облаками, что ранний вечер ощущался не иначе как поздняя ночь. Запах инея бил по лёгким, не жёг их, но создавал неприятное чувство… ожидания. Повисшего в воздухе, которое должно было скоро прекратиться, но чем… Этого знать не хотел никто.
Но он знал.
Броню возложили на заранее подогнанный кем-то пьедестал из мрамора. Дарк даже не заметил, как это произошло, но был очень благодарен, что кто-то озаботился этой деталью. Его совершенно не привлекала необходимость убивать Броню на плечах её отца. Тот как раз закончил укладывать дочь на её лежбище, устало взглянул на Дарка и, зачем-то, кивнул. Но «номер один» кивнул ему в ответ. Оба понимали эти жесты по-разному. Скорее всего, Глашек признал законность ритуала, согласился потерять дочь, отдать её кому-то другому. А может он просто просил защитить её. По крайней мере, именно это «номер один» и пообещал своим кивком.
Сама же Лешая предстала перед ним далеко не так торжественно, как Дарк ожидал. Скорее всего, виной тому был сон — тяжело выглядеть, как богиня, когда ты выглядишь, как труп. Бледная кожа, лицо без макияжа, руки, сложенные на животе… Её уже действительно будто убили. Что от него тогда нужно? Какой в этом смысл? Нелепость. Впрочем, не настолько нелепо, как прикреплённый к груди Брони плюшевый енот Тимка. Кому пришло в голову нацепить его в качестве украшения? Впрочем, разве была какая-то разница?
— Даркен Маллой, согласен ли ты взять в жёны Броню Глашек? — уже знакомый некромаг задал вопрос повторно, но теперь не Гало, а ему. Вообще, по изначальному плану церемонию должен был проводить кто-то из знати, уровня там Вацлава или Слунце, но Дарк отказался от этой затеи. Пышность и понтовость свадьбы, конечно, была хорошей вещью, но сейчас в ней имелось совсем мало смысла. Хотя бы по причине того, что «номер один» был уверен, что Перловка банально не даст завершить церемонию.
— Да.
— Броня Глашек, согласна ли ты умереть и переродиться в ином облике, став женой Даркена Маллоя?
На секунду, нет, пожалуй, на долю секунды «номер один» поверил, что Броня сейчас откроет глаза и огласит свой ответ, но… Разумеется, этого не произошло. Снег продолжил накапливаться на лице девушки, превращая её в, скорее, ледяную скульптуру, чем живого человека. И, разумеется, эта скульптура не могла сказать «да».
Поэтому некромаг и не ждал дольше необходимого. Он умел сохранять хорошую мину при плохой игре, поэтому отсутствие ответа не могло помешать ему. Не могло помешать ему… Но могло помешать Дарку. Потому что… Лешая дери, это неправильно! Она должна дать согласие! Если Броня не ответит ему лично, то всё это не будет иметь смысла! Не изменится её фамилия, не произойдёт чудесная малая смерть, и, разумеется, Перловка не угомонится от подобного исхода, посчитав его нелегитимным! Да что там, весь цивилизованный мир посчитает такую «свадьбу» нелегитимной, но будет молчать в тряпочку исключительно из-за престижа богини! В чем, курва, смысл?!
— А как же сценка, где главный герой истории врывается в храм и орёт во всю глотку «протестую»? — этого голоса Дарк ждал, но… Не в такой форме, в другом месте и от другого человека. Броня продолжила молчать, а вот её более мерзкая и отвратная версия с именем Перловка, наконец, дала о себе знать. Зеленовласую фигурку было тяжело различить из-за обильного снегопада, но тот словно бы специально расступался вокруг своей хозяйки, позволяя увидеть силуэт самозванки. Она заняла место на ковровой дорожке, и вырядилась специально таким образом, будто именно Перловка должна была быть невестой на свадьбе, и вообще произошло какое-то недоразумение. Причем, платье этой версии выглядело куда более древесным, чем у Брони, словно бы она полностью покрылась корой, и превратилась в какое-то подобия энта. Выглядело это, на самом деле, не очень. Лешая, конечно, имела с собой воспоминания кучи народа, но модельеров среди них не имелось.
— А ну выйди и войди нормально! — Дарк положил кинжал на пьедестал и с вызовом уставился на Перловку. — Тебя даже отвести некому до алтаря! Где твои родители, а, а?!
— А мне и не нужны родители, ведь женой будешь выступать ты, и-ти-ти-ти! Насколько мне известно, твоя матушка ещё в Богемии. Кстати, где она?
Перловка стала медленно шагать вперёд, то и дело смотря по сторонам. Из-за метели Дарк плохо видел гостей, но не сомневался, что они инстинктивно отодвигались прочь от Тёмной версии богини. По крайней мере, те голоса и вскрики, которые слышались в завываниях ветра, говорили ему именно об этом.
«Номер один» был уверен, что мог бы сейчас зачитать скороговоркой слова ритуала и в секунду проколоть сердце Брони. Куда меньше он был уверен в том, что это бы её убило. И куда меньше он был уверен, что это будет иметь смысл. Перловка со всей её любовью к символизму прекрасно понимала, что наскоро завершённая церемония, в которой Броня играла роль трупа, а не невесты, не возымеет никакой силы в мире Форгерии. Она не признает ни смерть, ни перерождение, ни смену фамилии. Просто подойдёт к нему, отберёт кинжал и прикончит сама, а затем уже воскресит — в форме Даркини Перловой, с бубой пятого размера и талией в шестьдесят сантиметров. Возможно, первая брачная ночь начнётся в тот же момент, на потеху всего высшего света. С этим «номер один» смириться не мог.
Но, как выяснилось, не он один. Из всех дворян, что сейчас стремительно отодвигались прочь от ковровой дорожки, на неё вышла одна фигура. Дарк прекрасно понимал, что из всех собравшихся только один из них был достаточно глуп и настойчив.
— Вацлав, твою же маму…
— Боюсь, ты прибыла не в самый подходящий момент, — принц начал возвышенно и горделиво, как и полагается его сану. Он выпрямился и обнажил неизвестно откуда взявшийся клинок — хоть немного подготовился. Потому что идти с волшебной палочкой против Перловки было не просто глупо, а за гранью идиотизма. — Перед тобой принц Вацлав Лотарингский, наследник богемийского престола, и я не позволю тебе причинить вред ни моим подданным, ни верным союзникам!
Казалось бы, совсем недавно финский князь занимался тем же самым — упоминал свой титул, кичился перед лицом соперника и размахивал оружием… Но сейчас впечатление было совершенно иное. Потому что за этими словами слышалась власть, желание постоять за себя и за страну, искренняя попытка защитить близких тебе людей. Но и эти ощущения рождались не на пустом месте. Потому что Гидеон Аты рассчитывал, что будет сражаться против зарвавшегося мажорика из золотой молодёжи. Вацлав Лотарингский же знал, что выступает против богини.