— Это можно и отложить на несколько минут. — Я свернул виртуальное меню в трей и сдвинул его в дальний угол, заставив одним своим желанием изрядно поблекнуть и пока меня не отвлекать.
В данный момент я собирался внимательно разобраться со своей поломанной ногой и хоть не много прислушаться к окружающему миру. Мне ведь стоит опасаться не только крыс. Те хоть и очень непростой противник для любого, но вот охотники что вскоре наведаются порубить осоловевших от моего мяса крыс скорее всего не проявят и капли сострадания к несчастному ребенку-калеке. Особенно если допрут, что я стал Истинным Одаренным.
В этом мире магией по закону могут владеть только аристократы и их слуги, введенные в клан в качестве вассалов. Все остальные жестко ограниченны и почти никогда не могут преодолеть даже минимальную планку в десять уровней. Только после присяги на верность. И бесхозный мальчишка-маг очень пригодиться охотникам клана. Те сдав меня на ингредиенты алхимикам очень неплохо заработают. Редкая и очень дорогая добыча.
— И вообще? Почему меня до сих пор не сожрали крысы? — Я почти привычным мысленным усилием вызвал часы.
— Прошло 27 часов. — Отметил я и про себя порадовался, что управление интерфейсом не стала одной из многих вещей прошлой жизни, которые я забыл. Слышал, что молодые Владеющие изрядно мучаются, пока хоть сколько-нибудь сносно начинают разбираться во всем этом. Ментальное управление всегда требовало не малого навыка для полноценной работы с Системой. И у меня он был. Я же создал в конце концов эту технологию.
— Хотя вопрос с крысами отпадает за не особой актуальностью. — Тихо прошептал я, когда ощупывая себя наткнулся на толстый слой помета, в котором измазался. — Под такой коркой собственного запаха они могли меня найти только случайно, споткнувшись о мою тушку.
Под тихие перешептывания с самим собой я продолжил аккуратно исследовать свое тело. Что тут можно сказать? Веселого мало. Я по-прежнему сильно избит, да и кость, торчащая наружу дергала тело неприятной пульсирующей болью. Хоть и не так, как раньше.
— Интересно что меня быстрее убьет? — Сам себе задал я шепотом вопрос, чтобы хоть не много разогнать собственным голосом гнетущую тишину подземелья в другом мире. — Многочисленные желающие сожрать, жажда или заражение крови? Так себе выбор, конечно. Очень хреновый мягко говоря.
Страх, злость и бессилие похоже слишком долго заставляли меня двигаться вперед и выживать. Сейчас все эмоции отступили. Мне просто было все равно. Хотелось продолжать лежать и что бы меня никто не трогал и дал наконец спокойно сдохнуть. Слишком много отчаянья для кабинетного ученого из далекого прошлого. Александр Жигарев никогда не дрался с жизненными обстоятельствами на смерть выгрызая себе кусок из непокорной судьбы день за днем, год за годом. И без малейшей передышки на перекурить. Это был гений, которого со школы начали поддерживать на государственном уровне. Да и родители были совсем не бедными ребятами.
— Но я не он. — Эта мысль стала для меня откровением. Я вдруг полностью и окончательно осознал, что остался все тем же сиротой и беспризорником Ксаном. С детства не видевшим добра от окружающего мира и скитающегося по заброшенным трущобам большого Петербурга. В моей жизни всегда был только один лучик света — Настя. Мелкая и смешливая сестренка рядом со мной прошедшая и голод, и одиночество, и вечный страх перед миром за эти годы отсутствия детства, что нам с ней достались одни на двоих.
— Настя, — я скрипнул зубами и ощутил в груди вновь разгорающийся огонек. При мысли о той судьбе, что предрекает девчонке Затонов ярость полыхнула в душе с новой силой. Даже уже привычная дёргающая боль в ноге куда-то отступила, словно устрашившись выплеснутого в кровь жидкого огня ненависти.
— Продать на торгах. В бордель. Твари. Мою сестру, которой и только исполниться тринадцать. — Я тихо рычал, но злостью делу не поможешь.
Мне надо выжить и как-то выбраться из Провала меньше чем за год. И при этом желательно скопить до хрена денег. Маленькие невинные девочки стоят дорого на рабских рынках и аукционах Петербурга. Безнаказанность позволила развестись на нашей земле слишком большому количеству больных ублюдков и извращенцев. причем часто очень не бедных извращенцев.
— Ладно. Начнем с малого. — Я при скудном свете непонятных флюоресцирующих грибов осмотрел свою ногу. — С виду все очень хреново.