– Если бы она узнала, то искала бы признаки слабоумия, – подумал он.
Вскоре был сооружен огромный понтон из маленьких, похожих на лодки блоков, которые соединили друг к другу в форме огромного пончика почти в милю по внешней окружности. Тонны и тонны труб были уложены грузовыми дирижаблями, а люди и техника собрали трубу в закрытом озере в центре понтона. Эти трубы шли кольцом, почти соприкасаясь друг с другом, и доходили до дна океана. Еще несколько труб образовывали внутреннее кольцо. Теперь сотня холодильных судов пришвартовались к понтонам и подсоединились к трубам. Через несколько часов образовалась ледяная стена толщиной в пятьдесят футов, охватывающая круглое пространство в триста футов и простирающаяся до самого дна. Было ли откачано пространство посередине? Нет, два луча электрической энергии были направлены в него с неба, и вода покинула огромную ледяную трубу в огромных столбах пара. Парящие над ними машины отводили пар, чтобы он не падал на операторов проливным тропическим дождем.
Все это время Роджер Уэллс, древний человек, наблюдал и приглядывался и в конце концов привык ко всем этим странным, новым чудесам.
Его хозяин на прогулочной яхте был очень добр. Он даже послал в нью-йоркский зоопарк и распорядился, чтобы его гостю прислали немного мяса животного. Однако Роджер решил стать вегетарианцем, когда заметил ужас в глазах детей своего хозяина, когда они увидели, как он ест мертвое животное, как они выразились.
Он смог осознать свое истинное положение, когда попытался помериться умом с этими детьми восьми, десяти и двенадцати лет. Показав младшему, как играть в шахматы с помощью импровизированного набора, он смог дважды обыграть его, но больше ни разу. Доктор оценил его интеллект в двадцать одну единицу и теперь он задавался вопросом, не слишком ли это высоко.
Зрители съехались со всего мира, чтобы стать свидетелями спасения снаряда Номер Два. Работа шла полным ходом, и поскольку с момента катастрофы еще не прошло двадцати четырех часов, не было никакой тревоги за безопасность заключенных.
Всю ту ночь небо было ярким, как днем, от прожекторов. Ближе к утру ответственные за все это люди забеспокоились, потому что над северным полюсом назревал сильный шторм, и, несмотря на то, что флот воздушных кораблей пытался остановить его всеми известными способами, он продолжал сдвигаться на юг. Отсюда и лихорадочная деятельность по завершению работы до того, как разразится буря.
К полудню следующего дня шторм бушевал, а эти супермены беспомощно бездействовали.
Самый большой удар из всех был, когда мисс Морган отправила им сообщение, в котором сообщалось, что по какой-то причине аптечки на борту не было, и поэтому у них не было химикатов, которые приостановили бы жизнедеятельность, когда закончиться запас кислорода.
Последний шанс провалился. Их никак нельзя было спасти за оставшееся время до того, как закончится кислород.
Теперь, в кои-то веки, человек старого света увидел ужас на лицах этих современных чудотворцев. Смерть от несчастного случая была более или менее распространенным явлением, но мысль о затяжной смерти от удушья была чем-то, что совершенно шокировало их.
До настоящего времени он просто наблюдал и пытался впитать все, что видел. В этой ошеломляющей чрезвычайной ситуации его мозг снова начал функционировать продуктивно, поскольку быстрое мышление – вторая натура офицера подводной лодки.
Его мысли текли по многим направлениям. Почему они не могли проложить трубу для подачи воздуха? Не при таком течении моря, и даже если бы они могли, растачивание и соединение с охлажденной стальной ракетой было бы почти невозможно при таком давлении. Затем он подумал о воздушном потоке. Несомненно, поток воздуха, способный остановить ракету, смог бы отбросить ее назад, пока она не достигнет воды и не всплывет на поверхность. Все напрасно… Весь сжатый воздух был использован в последней попытке остановить ракету во время ее смертельного падения.
Все это время маленькая прогулочная яхта была подвешена в воздухе мощным воздушным буксиром, который поднял ее при первых признаках плохой погоды. Человеку старого света это казалось очень неестественным, на самом деле, таким же неестественным, как пар для его деда, который командовал фрегатом в дни своего плавания.
– Конечно, – подумал он, – должен быть какой-то выход с помощью доступных чудесных изобретений и оборудования. Разве лед нельзя было взорвать одной из его старых ржавых торпед?