Эрнест не смог предложить никаких объяснений.
– Я вижу! – воскликнул профессор, повернув свои очки к центру бассейна. – Зацементирована только самая глубокая часть – там, где заканчиваются акведуки. И нет никаких притоков, поступающих с другой стороны.
Было обнаружено, что центр Байи представляет собой углубление диаметром около двенадцати миль, образующее большую чашу, которая, очевидно, была расширена и углублена лунными людьми и в которую акведуки когда-то сливали свой драгоценный груз. Бассейн был так гладко отшлифован, что казался покрытым эмалью, а на его дне, образуя полукруг со стороны, ближайшей к Дорфелс, был ряд отверстий, которые они приняли за устья водопровода, ведущего в горы.
– Смотрите! – воскликнул профессор Берк, указывая на самую глубокую часть чаши. – Смотрите!
Вода, крошечная лужица, была там.
"Пионер" был уже за дальними валами, когда Милдред заметила вершины Дорфелса. Туман рассеивался, и облака начинали расходиться.
Дорфелс спускался по склону от Байи, уклон начинался сразу за краем кратера и с каждой милей становился все более заметным. Для подачи воды в жилые помещения, расположенные ниже горы, не требовалось никакого давления.
Горы отвесно поднимались от подножия, представляя собой почти отвесный утес, похожий на стену горы Хэдли.
Эрнест первым увидел пещеры Дорфель, и почти одновременно Милдред обратила внимание на разрушенные руины нескольких зданий примерно в трех милях перед горами.
Пещеры усеивали основание утеса по всей его длине, на расстоянии нескольких миль. Большинство отверстий были одинаково маленькими и квадратными, но ближе к центру ряда зияло относительно большое круглое отверстие. Именно к этому отверстию Эрнест направил самолет.
– Я бы хотел сделать крюк и осмотреть руины, – сказал он, – но мы оставим это на другой день.
"Пионер" остановился примерно в ста ярдах от большой пещеры. Профессор Берк поспешил наружу и первым добрался до входа.
– Как я и думал, – сказал он, когда его спутники присоединились к нему. – Надписи говорят, что это пещера могущественного Он-Она – место жертвоприношения. Давайте поторопимся и исследуем другие пещеры – я хочу познакомиться с лунным богом.
– Что ж, давайте вернемся к самолету и возьмем наши карманные фонарики, – предложил Эрнест. – И мы подадим сигнал людям в Тихо, что мы нашли пещеры. Я предполагаю, они думают, что пришло время им услышать нас.
Но должно было пройти два часа, прежде чем они вошли в пещеры. Как только они добрались до "Пионера", опустилась великая тьма. Чудовищная Земля приближалась между спутником и солнцем.
ГЛАВА XXIV В ловушке
– Прибыли еще пять самолетов и один атолайнер из Буэнос-Айреса, на борту шестьдесят пассажиров.
Голос капитана Эллингтона доносился слабо, затмение повлияло на радио. Эрнест сразу же по возвращении на "Пионер" подал ему сигнал, сообщив об открытии пещер.
– Лайнер называется "Пинзона" и им командует сеньор Рикардо Кастелло, – продолжил Эллингтон. – Три самолета из Соединенных Штатов. Первыми в Тихо прибыли губернатор Калифорнии Тил и его сопровождающие. Хогреф из Детройта и Экхофф из Германии – оба, о которых Харвестон сообщил прошлой ночью, были следующими по порядку из прибывших. Через несколько минут прибыл атолайнер, за которым последовал корабль из Огасты, штат Джорджия, доставивший адвоката по имени Райт и его семью. Последний самолет, прилетевший до наступления темноты, прилетел из Швейцарии и привез молодого человека по имени Ферье и нескольких детей-беженцев, которых он подобрал в Альпах. Путешественники оказались широко разбросаны и большинство из них пробыли на Луне много часов назад. Мы облетели Луну на всех длинах волн и связались с одиннадцатью другими самолетами из самых разных стран. В одном из них находится президент Франции Кармон. Затмение задерживает их, но к твоему возвращению все должны быть здесь.
Продолжительный разговор, в ходе которого Эрнест давал дальнейшие указания относительно полета к пещерам, продолжался до тех пор, пока "Пионер" больше не скрывался в тени Земли.
– До свидания, – крикнул тогда Эрнест, – мы уходим исследовать пещеры.
– Удачи, – ответил Эллингтон. – Здесь все еще темно.