Температура была 92 градуса, а воздух был так насыщенным парами, что мы могли видеть только примерно в двадцати футах перед собой. Это было разочарованием. Нам не терпелось исследовать этот новый мир, но пока туман не рассеется, мы не осмеливались отходить далеко от корабля, опасаясь, что не сможем найти дорогу обратно.
Вскоре я обнаружил, что корабль приземлился примерно в пятидесяти футах от края утеса. Из глубины внизу доносился звук бегущей воды и шум какого-то живого существа, передвигающегося по листьям. Мы решили, что если вокруг есть животные, нам лучше оставаться рядом с кораблем, пока туман хоть немного не рассеется.
Пока мы ждали, пока туман немного рассеется, Фред заметил, что нам повезло, что луч смог пройти сквозь облака, так как в противном случае мы бы не осмелились войти в атмосферу Венеры. Его замечание повергло меня в довольно неприятный шок. Я никогда не думал, что могло бы произойти, если бы облака перекрыли луч и позволили кораблю упасть. Мои друзья предвидели возможную опасность и экспериментально обнаружили, что луч может проходить сквозь облака так же легко, как рентгеновский луч проходит сквозь плоть.
Примерно через полчаса туман рассеялся, и с края утеса мы увидели, что примерно в пятидесяти футах под нами раскинулась широкая долина. Она была покрыта густой растительностью, напоминающей папоротники, некоторые из которых достигали тридцати футов в высоту. Животных, очевидно, было много, но все, что мы смогли увидеть, это колыхание папоротников, где они кормились, и иногда короткие проблески темных тел, движущихся сквозь листву.
Фред наконец увидел то, что было похоже на оленя, и мы решили попробовать выстрелить, в надежде раздобыть запас оленины. Райс, будучи хорошим стрелком, выстрелил из своего Спрингфилда и попал в животное.
Зная, что нести дичь вверх по утесу будет трудно, я остался на вершине утеса с веревкой, чтобы подтянуть ее, в то время как Райс и Фред спустились вниз, чтобы одеть петлю на животное.
Звук выстрела не сильно потревожил животных, но я внимательно следил за своими друзьями, чтобы предупредить их, если появится какой-нибудь опасный зверь, чтобы поспорить с ними о добыче.
Вскоре они опутали животное, которое, по-видимому, было разновидностью антилопы, и направились с ним обратно к подножию утеса, когда позади них раздался рычащий рев, и огромный, похожий на тигра зверь выскочил за ними из зарослей папоротника.
Райс и я оба выстрелили, но пули с наших Спрингфилдов даже не пошатнули зверя. У Фреда был только его дробовик, так что остановить зверя должны были мы с Райсом. Когда винтовка Райса опустела, они с Фредом побежали к утесу, Райс на бегу пытался перезарядиться.
Поскольку Райс не сводил глаз со своего пистолета, он не мог следить за тем, что под ногами и внезапно споткнулся, тяжело упав. Мое сердце, казалось, подскочило к горлу, потому что, ко всему прочему, моя винтовка теперь была пуста.
Я думал, Райс уже практически погиб, но Фред увидев, как тот упал, и развернулся. Зверь был почти на расстоянии прыжка от них, когда Фред направил ему оба ствола прямо в морду.
При двойном выстреле дробовика Фреда зверь остановился, как будто наткнулся на каменную стену, и начал лихорадочно вытирать лапами глаза. Двойная порция дроби ослепила его. Это дало мне время вставить в винтовку еще одну обойму, и, тщательно прицелившись, я всадил пулю тигру в мозг.
Спустившись со скалы, я присоединился к своим друзьям, которые оба были не в себе после только что пережитого. Мы осмотрели мертвого зверя, который, по словам Райс, оказался саблезубым тигром.
— Тысячи лет назад на Земле были такие же звери, как этот, — добавил он.
Я похвалил Фреда за его хладнокровие, позволившее ему выстрелить с короткого расстояния и ослепить зверя.
— Это была скорее слепая удача, чем что-либо еще, — ответил он. — Я говорил тебе, что дробовик может пригодиться, но я не думал использовать его против такого зверя.
Тигр был великолепным животным и, вероятно, весил не менее 1500 фунтов. Шерсть была темно-коричневой, испещренной угольно-черными пятнами. Фред сказал, что из этого получился бы прекрасный ковер.
Я не хотел утруждать себя снятием шкуры с тигра, но Фред хотел эту шкуру.
— Он чертовски напугал меня до смерти, и я хочу, чтобы его шкурой можно было похвастаться, когда мы вернемся домой, — сказал он.
Мы принялись за освежевывание, и это оказалось тяжелой, потной работой. Что еще хуже, свежая кровь привлекла бесчисленное множество насекомых, которые кусали, жалили и жужжали вокруг наших глаз совершенно сводящим с ума образом.