В 1090 году Хасан осуществил следующий этап своего плана: атаковал и наголову разбил войско управляющего провинцией эмира и объединил население окружающих областей в дисциплинированное и преданное ему сообщество тружеников и воинов. Не прошло и двух недель, как подосланный Хасаном убийца вонзил нож в сердце визиря Низама-уль-Мулька, и есть серьезные основания полагать, что султан Мелик-шах, осмелившийся послать на Аламут войска, умер от яда. Обуревавшая Хасана жажда мести сделала его бывшего однокашника первой жертвой царства террора, а со смертью Мелик-шаха все государство раскололось на враждующие друг с другом фракции, и длительное время только асасины могли обеспечить его целостность. Менее чем за десять лет они стали хозяевами всего персидского Ирака и многих укреплений по всей империи. Они добились этого, используя те средства, которые представлялись им наиболее подходящими: набеги и сражения, засады и отравленный кинжал. Ортодоксальные мусульманские лидеры периодически отлучали последователей секты, но никакого эффекта это не давало.
Теперь лояльность исмаилитов была перенесена с египетского халифа на "Горного старца", внушавшего страх каждому властелину в этой части Азии, включая вождей крестоносцев. "Презирая усталость, опасности и пытки, всецело повинуясь воле великого магистра, асасины с радостью отдают свою жизнь либо для защиты его персоны, либо при исполнении вынесенного им смертного приговора. Когда правоверному указывают жертву, он, облаченный в белые одежды и подпоясанный красным поясом — цвета невинности и крови, — идет выполнять приказ, и его не страшат ни расстояния, ни опасности. Найдя искомого человека, он ждет благоприятного момента, и в конце концов его кинжал почти всегда достигает цели".
Ричарда Львиное Сердце однажды обвинили в том, что он попросил "Властителя Горы" убить Конрада Монферратского[15]. Вот как это было выполнено: "Двое убийц, принявших крещение, расположились у него за спиной; казалось, они усердно молятся. Дождавшись подходящего момента, они нанесли ему удары кинжалами, после чего один из них спрятался в церкви. Однако, услышав, что принца унесли еще живого, он бросился за ним и нанес последний удар кинжалом — а затем без единого стона испустил дух под самыми изощренными пытками". В мировой истории есть не очень много примеров такого абсолютного повиновения.
Асасины вели войну на два фронта. В эпоху крестовых походов они в зависимости от своих интересов вступали в союз то с одной, то с другой противоборствующей стороной. Одновременно они продолжали борьбу против персов[16]. Сын и преемник Низама-уль-Мулька пал от кинжала асасинов. Султан, наследовавший своему отцу Мелик-шаху и укрепивший власть над большинством провинций, шел на них войной. Проснувшись однажды утром, он увидел кинжал асасинов, воткнутый в землю у его изголовья. В рукоятке кинжала находилась записка, призывавшая его отказаться от осады Аламута. И этот могущественный государь предпочел заключить с асасинами договор, по которому те получали практически полную свободу действий в обмен на обещание ограничить свою военную мощь.
После приобретения Аламута Хасан прожил тридцать четыре года. И хотя за все это время Торный старец" покидал свою комнату лишь дважды, он эффективно правил империей, не менее грозной и могущественной — хотя и невидимой, — чем любая из тех, которыми когда-либо доводилось править человеку.
Почувствовав приближение смерти, он начал хладнокровно разрабатывать план действий, позволяющих обеспечить вечное существование ордена асасинов.
Глава одной из самых страшных организаций в истории человечества не имел прямого наследника. Оба сына "Горного старца" были казнены по его же собственному приказу: один — за то, что совершил убийство, не получив на сей счет никакого указания; другой — за пристрастие к вину. Дети явно нарушили заповедь "Руководствуйся моими словами, а не делами!". Хасан призвал к себе двух самых верных своих помощников, которые командовали его крепостями: Кийа Бузург-Умида ("Многообещающего" Кийа) и Абу-Али из Казвина. Кийа должен был унаследовать руководство религиозной жизнью организации, а Абу-Али предстояло осуществлять командование ее военными и административными делами. Говорят, что почти сразу после выбора своих наследников Хасан ибн Сабах умер в возрасте девяноста лет, в 1124 году, дав миру новое слово: "асасин". По-арабски "асасеен" означает "хранитель", и существует предположение, что первоначальное значение этого слова — "хранитель тайн". При Хасане организация состояла из "проповедников" (даи), "друзей" (рафик), "апостолов" секты и "фидаев" — фанатиков-святош. Эта последняя группа была создана Хасаном в дополнение к заимствованной им структуре каирского общества исмаилитов и состояла из натренированных убийц. Фидаи носили белые одежды с красным поясом, красный колпак и сапоги. Помимо владения кинжалом, их учили говорить на разных языках и изображать воинов, купцов, членов различных религиозных общин и других персонажей, поскольку эти навыки могли пригодиться при выполнении задания. Главу организации официально именовали "Сайедна" ("Наш Господин"), а неофициально — "Горным старцем" (из-за местонахождения Аламута). В документах крестоносцев его называют "Sydney" и "Senex de Monte"[17]. Первое имя — дословный перевод слова "пир": по-персидски "древний" и "мудрый". Ему подчинялись три "Великих Проповедника", управлявшие тремя областями. Затем в нисходящем иерархическом порядке шли "друзья", "фидаи" и, наконец, "лазики" (претенденты) — те, кто еще не прошел обряда посвящения.