Инспектор Даниэлс повел отобранную им группу из тридцати человек по путям к поезду "Вудлоун, 141", остановившемуся примерно в ста пятидесяти метрах к северу от станции "28-я улица" на ветке для экспрессов. Его отряд состоял из двадцати молодчиков из группы специальных операций и десяти голубых касок тактических полицейских сил. Заметив их приближение, машинист высунулся из окна.
— Открой дверь, — сказал ему инспектор, — мы поднимемся в вагон.
— Не имею права, — ответил машинист, покачав головой. — Без приказа я не имею права впускать посторонних, находясь в туннеле.
— Ты что, не видишь, кто с тобой разговаривает?
Машинист сдался быстро. Через несколько секунд он появился у передней аварийной двери с ключом в руках. Дверь распахнулась.
— Понятное дело, раз вы полицейские…
— То-то, помоги мне подняться, — протянул ему руку Даниэлс.
Он вскарабкался в вагон. Некоторые из пассажиров двинулись ему навстречу, но он предостерегающе поднял руку.
— Спокойно, друзья. Вам придется перейти в другой вагон.
И он скомандовал четырем полицейским, уже стоявшим рядом с ним:
— Очистить помещение!
Среди возгласов возмущения Даниэлс отчетливо расслышал один особенно громкий голос:
— А вы знаете, сколько мы уже торчим в этом поезде? Больше часа! Лично я подам в суд на городские власти. Потребую возмещения ущерба. И уж будьте уверены, я это дело выиграю.
Патрульные из тактических сил обладали большим опытом разгона толпы. Они двинулись вперед, и пассажиры подались под их напором. Даниэлс поторопил остальных полицейских из своей группы, и, когда все были в вагоне, он взял за руку машиниста.
— Сейчас мы поедем, — сказал он ему, — но сначала я хочу, чтобы ты отцепил от состава головной вагон и полностью отключил освещение.
— Не могу. Мне запрещено делать что-либо подобное.
Инспектор сжал его руку сильнее.
— Повторяю, — сказал он. — Ты выключишь все освещение, наружные фары и свет в вагоне в том числе, и отцепишь этот вагон от поезда.
Возможно, машинист спорил бы дальше, но хватка инспектора становилась все крепче, и он вынужден был уступить. Подгоняемый сзади пристальным взглядом инспектора, он вошел в свою кабину и взял все необходимые инструменты. Даниэлс выделил одного из своих людей в помощь машинисту, и они поспешили туда, где патрульные все еще выпроваживали в соседний вагон последних пассажиров, загоняя их в дверь, как тигров в клетку. По приказу инспектора остальные полицейские расселись, бряцая снаряжением, по освободившимся местам.
Даниэлс вошел в кабину машиниста. Сквозь лобовое стекло туннель выглядел все таким же мрачным. Частокол колонн казался темным и сырым лесом, в котором росли деревья без коры и крон.
Райдер открыл дверь кабины и сделал знак Лонгмэну, чтобы он вошел. Отступив назад, он пропустил Лонгмэна к пульту управления.
— Давай, вперед, — сказал Райдер.
Лонгмэн двинул ручку контроллера, и вагон тронулся.
— Просто жуть берет, — сказал он нервно, не оборачиваясь к Райдеру и не отрывая взора от лежащего перед ним пути и сигналов светофоров, которые, насколько хватало глаз, были зелеными. — Как представишь себе, что повсюду прячутся полицейские…
— Беспокоиться не о чем, — постарался успокоить его Райдер, — они не посмеют ничего сделать.
Он имел в виду, конечно же, что беспокоиться не о чем, пока противная сторона принимает условия боевых действий, установленные им. Но на Лонгмэна и это произвело самое отрадное впечатление. Его руки твердо лежали теперь на рукоятках управления. Это то, что он действительно может, подумал Райдер. Это его сила. Все остальное — его слабость.
— Ты точно знаешь, где надо остановиться? — спросил Райдер.
— До сантиметра, — ответил Лонгмэн.
Маленькая точка, отмечавшая расположение "Пелхэма, 123", начала мерцать, и Марино издал хриплый крик в телефонную трубку.
— Что случилось? — спросил его дежурный полицейский.
— Он тронулся с места! — при этом Марино сделал взволнованный жест в сторону миссис Дженкинс, но она и без того уже говорила что-то по телефону, связывавшему ее с штаб-квартирой транспортной полиции. И в отличие от Марино ее голос звучал совершенно ровно:
— "Пелхэм, 123" начал движение в южном направлении.
— Хорошо, — сказал оперативный дежурный. — Продолжай докладывать, только перестань кричать.
— Он продолжает движение, — докладывал Марино. — Очень медленно, но двигается без остановки.