— Держи крепче, — сказал Райдер и отмотал от рулона две полосы, намотав их затем небрежно вокруг каждой из гранат.
— Эти штуки действуют мне на нервы, — сказал Лонгмэн.
— Тебе все действует на нервы, — беззлобно заметил Райдер. — До тех пор, пока чека на месте, такая граната безопасна, как теннисный мячик.
— А нужно ли это вообще? — спросил Лонгмэн. — Я имею в виду, что они не обязательно будут преследовать нас.
— В таком случае, можешь считать, что я принимаю излишнюю меру предосторожности.
— Но если они за нами не следуют, на эту мину может наскочить обычный экспресс…
— Хватит разговоров, — оборвал его Райдер. — Я хочу, чтобы ты принялся за дело, как только я выйду. Ты должен закончить к моему возвращению, чтобы мы могли сразу же отправить вагон.
"Центральная диспетчерская вызывает "Пелхэм, 123".
Райдер нажал кнопку передатчика.
"Пелхэм, 123" слушает. Путь свободен?"
"Не совсем. Нам нужно еще буквально две-три минуты".
"Поторопитесь. И никакой полиции по пути нашего следования. В противном случае мы вынуждены будем принять меры, и вы прекрасно знаете, о каких мерах я говорю".
"Да, да. Мы точно выполняем ваши инструкции. Не трогайте никого".
Райдер повесил микрофон обратно на крючок.
— Больше мы не будем им отвечать, — сказал он Лонгмэну. — Он скоро устанет вызывать нас и бросит это дело. Теперь начинай.
Он щелкнул замком и вышел из кабины. Уэлком стоял, опершись плечом о стойку в центре вагона. Автомат небрежно болтался через правую руку. Райдер подавил вспышку злости и прошел мимо, не вымолвив ни слова. При его приближении Стивер встал и распахнул перед ним заднюю дверь вагона.
— Прикрой меня, — сказал Райдер. Стивер кивнул.
Райдер встал в дверном проеме, присел на корточки, легко спрыгнул на путь и, выпрямившись, быстрым шагом пошел между тускло поблескивавшими рельсами.
Когда главарь выходил из кабины. Том Берри успел заметить, что оставшийся внутри нее самый низкорослый из бандитов достает из чемодана нечто, напоминающее по виду тяжелую металлическую конструкцию. Однако в ту же секунду дверь снова захлопнулась, а главарь проследовал в другой конец вагона. Коротко сказав что-то здоровяку, он спрыгнул на пути и исчез. Ну что, Диди, может быть, теперь он воспользуется отсутствием одного из гангстеров, чтобы пойти на штурм "бастилии"? Нет, Диди, он и на миллиметр не сдвинется со своего сиденья.
И вообще, какое право я имею дразнить тебя, Диди? В конце концов, права ты или нет, но у тебя есть хоть какие-то убеждения, хоть какая-то позиция в этой жизни. А кто я такой? Полуполицейский — полудиссидент. Если бы я верил в свой служебный долг, я бы, возможно, был уже мертв, но зато погиб бы с честью. А если бы я совершенно не верил в него, меня бы не снедало чувство вины. Но подумай сама, Диди, разве я виноват, что не пошел на самоубийство?
С точки зрения эгоиста, думал Берри, я должен от всей души желать, чтобы бандитам удалось уйти. Тогда мне не придется по-дурацки погибать в перестрелке между ними и полицией. Хотя, конечно, удрать отсюда кажется немыслимым делом. Они блокированы в туннеле, а у каждого выхода их подстерегают сейчас полицейские. И все же логично допустить, что у них есть какой-то вполне реальный план, как закончить все это дело благополучно для себя. Как? Их проблема. Том Берри умывает руки.
— Тс-с-с… — зашипел инспектор на машиниста. — Тихо!
— Я ничего не могу поделать, — пожал плечами машинист. — Поезда не могут ходить на цыпочках.
— Тс-с-с… — махнул на него рукой Даниэлс, глядя сквозь переднее стекло и почти касаясь его лбом. Машинист неожиданно нажал на тормоз, и нос инспектора расплющился о стекло.
— О, боже! — вырвалось у него.
— Вот они, — сказал машинист. — Если вы напряжете зрение, то увидите их там, впереди.
— Там, где это слабое свечение? — с сомнением спросил инспектор.
— Да, это их вагон, — подтвердил машинист. — Стоит на месте.
Радио начало потрескивать, и инспектор услышал, как Центральная диспетчерская вызывает "Пелхэм, 123". Однако похитители не отзывались.